Проклятье, выходит, это она сама шла слишком медленно. Шарлотта никак не ожидала от Тэсси такой прыти, и теперь если она не хочет потерять ее из вида, то должна бежать со всех ног, причем как можно тише и держась при этом в тени деревьев. Ведь если Тэсси поймет, что за ней следят, в лучшем случае Шарлотта потеряет последний шанс узнать ее секрет. В худшем же — ей было даже страшно об этом подумать — состоится схватка с умалишенной на безлюдной ночной дороге, где явно прольется чья-то кровь.
Узнай об этом Томас, он бы пришел в ярость — и наверняка бы не простил ей это безрассудство. Стоило Шарлотте представить, какие слова он может бросить ей в лицо, как она поежилась. Но с другой стороны, ведь не его же сестре — если истинный преступник не будет найден — грозит суд и виселица! Ведь любой более-менее здравомыслящий человек согласится, что у Эмили имелся мотив убить собственного мужа — по крайней мере, по мнению большинства женщин.
Тэсси по-прежнему быстро шагала по дороге, но теперь Шарлотта отставала от нее лишь на десяток ярдов. Увы, девушка внезапно свернула в переулок, и Шарлотта застыла в растерянности, к собственному ужасу поймав себя на том, что погрузилась в собственные мысли и в результате оказалась лишь на волосок от того, чтобы вновь потерять Тэсси из виду. Что бы она тогда делала? Куда бы пошла?
Вдоль новой улицы тоже тянулись жилые дома — правда, гораздо более скромные, стоявшие более скученно. Здесь элегантность уступала место суровой необходимости.
Вскоре улица закончилась, однако Тэсси даже не замедлила шага, будто точно знала, куда ей нужно. Теперь они шли по какому-то неряшливому грязному кварталу. Дома здесь были старые и лепились друг к другу, как будто опасаясь упасть; во дворы вели темные закоулки, стены отбрасывали зловещие тени. Кроме Тэсси, на улице не было ни души. Впрочем, нет — впереди, в том же направлении, что и она, шагал какой-то уличный мальчишка в огромной кепке. Шарлотта вздрогнула, но не от холода — ибо ночь была теплой, — а от страха. Она старалась не думать о том, где находится. Потому что стоит задуматься, как мужество оставит ее, и тогда она развернется и даст стрекача, только пятки будут сверкать; и будет бежать до тех пор, пока вновь не окажется на знакомой, залитой ярким светом фонарей улице.
А вот Тэсси, похоже, и не думала пугаться: она шагала легко и быстро, высоко подняв голову. Девушка точно знала, куда направляется, и, судя по всему, торопилась туда попасть как можно скорее. Шарлотта посмотрела в переулок. Впереди маячили лишь эти двое — Тэсси и уличный мальчишка, но один Господь ведает, кто еще мог поджидать дочь Юстаса в темных дверных проемах. И что понадобилось в этом лабиринте грязных кроличьих нор и дешевых лавок такой девушке, как Тэсси? Неужели у нее здесь имеются знакомые? Но откуда?
Внезапно у Шарлотты екнуло сердце, и по спине пробежал неприятный холодок. Что, если Джордж, точно так же проснувшись однажды ночью или же возвращаясь к себе из комнаты Сибиллы, увидел Тэсси и решил проследить за ней? Вдруг она, Шарлотта, сейчас делает то, что недавно сделал он? Неужели он раскрыл ее ужасный секрет и поплатился за это жизнью?
Однако ее ноги продолжали шагать вперед, как будто ими руководил не мозг, а некая другая часть ее тела. Они, двигаясь как будто механически, ступали по темной улице совершенно бесшумно. Теперь, когда глаза Шарлотты привыкли к темноте, они различали в дверных проемах спящие фигуры бездомных и какое-то копошение возле куч с отбросами. Кто это? Люди или крысы? Или те и другие? Именно в таких темных переулках всего месяц назад Томас и обнаружил расчлененное женское тело…
Шарлотта испугалась, что ее вот-вот вырвет, однако эта мысль неотступно преследовала ее. Фигура, что на цыпочках поднимается по лестнице, кровь и ужасающее спокойствие. Как далеко они отошли от Кардингтон-кресент? Сколько раз свернули за угол? Тэсси по-прежнему маячила впереди. Их разделяли ярдов десять-двенадцать. Увеличить расстояние между ними Шарлотта опасалась — вдруг Тэсси свернет, и тогда она потеряет ее из виду. А потерять ее легко — ростом и телосложением Тэсси мало чем отличалась от уличного мальчишки, что шагал впереди нее, и от других теней в переулке, которые то там, то здесь возникали на периферии зрения.
Возвращаться же было поздно. Куда бы Тэсси ни направлялась, Шарлотте придется следовать за ней, тем более что в одиночку ей из этого квартала трущоб не выбраться.
Внезапно от неровной, выступающей стены отделилась крупная фигура — широкоплечий мужчина. Однако Тэсси, вместо того чтобы испугаться, направилась к нему. Более того, что-то негромко проворковала и, подняв руки, бросилась ему на шею, причем так естественно, как будто делала это не в первый раз. Их поцелуй был полон нежности — так могут целовать друг друга лишь те, кого связывает искренняя любовь, — но краток. В следующий миг Тэсси, а за ней и мужчина исчезли за дверью. Шарлотта же осталась стоять одна на темной, грязной, зловонной мостовой. Уличный мальчишка тоже куда-то пропал.
И вот тогда женщине стало по-настоящему страшно. Казалось, она кожей ощущала, как на нее со всех сторон надвигается темнота, как в темных закоулках пришли в движение, зашевелились и закопошились фигуры. Ей было слышно шарканье ног, скрип дверей, журчание воды в невидимых трубах.
Если ее здесь ограбят и убьют, никто, даже Томас, никогда не найдет ее.
Что же это за место? На вид — самый обычный бедняцкий квартал. Что же там внутри этого дома, что Тэсси посреди ночи отправилась сюда одна? Значит, ничего другого ей не остается, как дождаться, когда она снова выйдет, чтобы вновь проследовать за ней — на сей раз домой.
В следующий миг на плечо Шарлотте легла чья-то рука. Ей показалось, что ее сердце сейчас оборвется. Она невольно вскрикнула. Впрочем, крик тотчас оборвался, задушенный ледяным ужасом.
— Эй, что это ты здесь делаешь, барышня? — прохрипел у нее над ухом чей-то неприятный голос. Она попыталась заговорить, но не смогла выдавить ни слова. Руки, что закрыли ей рот, были сильные и грубые, от них исходил кисловатый запах грязной немытой кожи. — Эй, барышня, зачем ты суешь сюда свой длинный нос?
Голос прозвучал у нее над самым ухом. Шарлотта кожей головы ощущала его зловонное дыхание.
— Что ты здесь забыла? Небось шпионишь за кем-то? Пришла, чтобы потом рассказывать всякие басни? Небось собралась бежать назад к папочке, чтобы все ему рассказать? Что ж, я сейчас тебе дам что-то такое, что неплохо бы ему знать…
С этими словами незнакомец резко дернул ее, и Шарлотта потеряла равновесие. Она все еще дрожала от страха, но в ней уже проснулся гнев. Она со всей силы двинула незнакомцу локтем в бок, а в следующий момент изловчилась и наступила ему на ногу, надавив при этом каблуком. Незнакомец взвыл от боли и ярости. Казалось, за этим последует что-то худшее, но тут темноту прорезал сердитый женский голос:
— Прекратите, мистер Ходжкисс, оставьте ее сию же минуту!
В следующий миг темноту прорезал яркий луч фонаря. От неожиданности Шарлотта зажмурилась. Незнакомец что-то недовольно пробормотал, вернее, рыкнул, однако отпустил ее.