Внезапно Росс вспомнил.

— Господи! Да, приведи его сюда. Я его знаю.

— Да, сэр. — Служанка сделала реверанс и, переполненная облегчением, выскочила из кабинета.

Несколькими мгновениями позже вошел Питт, улыбаясь, словно прибыл по приглашению.

— Добрый день, мистер Росс. Отвратительная погода.

— Ужасная, — согласился Алан. — Что я могу для вас сделать, мистер Питт? Присядьте.

Воспользовавшись предложением радушного хозяина, Томас сел, потом придвинулся к огню. Верхнюю одежду он отдал служанке, так что остался в черных брюках, чистой, но мятой рубашке и в перекошенном, застегнутом не на те пуговицы пиджаке с набитыми — похоже, всякой всячиной — карманами.

— Благодарю вас, — он потер руки, протянув их к языкам пламени. — Полицейская работа в большинстве своем такая скучная…

— Я уверен, что так оно и есть. — Росса особенности полицейской работы не интересовали, и жалости к этому человеку он не испытывал.

— Бесконечные вопросы, которые приходится задавать не самым приятным в общении людям, — продолжил Питт. — И, разумеется, у нас есть некие личности, которые дают нам знать, если происходит что-то необычное.

— Разумеется. Но, боюсь, я к ним не отношусь. Я не знаю ничего такого, что могло бы вас заинтересовать. Извините.

Питт повернулся к нему. Глаза у него были удивительные. Они светились. Словно солнечные лучи пробивали толщу воды.

— Я говорил совсем о других людях, мистер Росс. Вроде старика, который сообщил мне сегодня, что пару вечеров тому назад какой-то джентльмен пытался снять комнату на Дрейк-стрит. Многие джентльмены так поступают, по тем или иным причинам. Но этот джентльмен, хорошо одетый, правильно говоривший, очень расстроился, когда прокомментировали причины его визита. Вот это и показалось в высшей степени необычным. Большинство джентльменов, которые пользуются такими местами, прилагают все силы для того, чтобы не привлекать к себе внимания.

Питт вроде бы ждал ответа. Росс внезапно почувствовал себя совершенно разбитым, словно отшагал долгие мили и плохо спал.

— Наверное, прилагают, — потупившись, согласился он. Вспомнил темный коридор, запах грязи, отвратительную ухмылку мужчины. Горло перехватило.

— Он совершенно вышел из себя, — в голосе Питта послышалось удивление. — Ударил человека!

Росс глотнул.

— Ему досталось?

Питт улыбнулся, уголки рта чуть опустились.

— Трещина в черепе, сломанная ключица. Он, конечно, очень разозлился и дал знать другим, что этому джентльмену, если он вновь появится в Девилз-акр, надобно преподать урок, которого он не забудет до конца своих дней… Так я и услышал об этом: пошли разговоры. — Тут он пристально посмотрел на Росса, и тот понял, что глаза Питта светятся умом. — Но вы его не убили, если вас это тревожит.

— Слава богу, я… я… — Алан замолчал, но слишком поздно. — Я ходил туда не для того… — Он не мог вынести, чтобы кто-либо, даже этот полицейский, подумал, будто он собирался снять проститутку и привести ее в эту комнату.

Лицо Томаса оставалось дружелюбным.

— Нет, мистер Росс, у меня и мыслей таких нет, что у вас могли возникнуть подобные намерения. Но зачем вы туда пошли?

Боже! Это еще хуже. Он не мог рассказать ему о Кристине. Его сердце гулко забилось, глаза застлал красный туман.

— Не могу сказать… это личное дело. — Питт мог думать, что угодно. Правда все равно была хуже.

— Это очень опасно, сэр. — Голос Питта становился мягче и мягче, словно говорил он с человеком, которому грозила серьезная опасность. — В Девилз-акр убили уже троих. Но, я уверен, вы это знаете.

— Разумеется, знаю! — воскликнул Росс.

Питт глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Это не то место, куда ходят осматривать достопримечательности, мистер Росс. Там отвратительно и опасно, и в последнее время людям приходится платить высокую цену за тамошние удовольствия. Что именно привело вас в тот дом?

Росс замялся. Этот человек напоминал хорька, выслеживающего его по всем тоннелям страданий, чтобы загнать в угол и вырвать из него правду. Лучше поделиться с ним какой-то ее частью, чтобы полицейский отстал раз и навсегда. Тогда не придется говорить то, чего он сказать никак не мог.

— У меня возникла идея насчет того, кому принадлежит этот дом, — ответил Росс, глядя прямо в светящиеся глаза Питта. — Я захотел узнать, правда ли это. Меня мутило от мысли, что один мой знакомый живет с доходов от таких мест.

— Ваша идея нашла подтверждение? — полюбопытствовал Питт.

Росс сглотнул слюну.

— Боюсь, что да.

— И кто же он, мистер Росс?

— Бертрам Эстли.

— Однако. — Питт разом расслабился. — Однако… Вот, значит, откуда Эстли шли деньги. И теперь, разумеется, хозяином стал сэр Бью.

— Да. — Росс выдохнул. На душе полегчало. Питт никогда не узнает о Кристине, о том, что она ездила в это грязное место, чтобы встретиться с Бью Эстли. Его жена… лежащая там… Он вышвырнул это видение из головы, выгнал пинками. Любая боль легче, чем эта. — Да, именно так. Возможно, это поможет вам в расследовании. Извините, наверное, мне следовало сказать вам раньше.

Питт встал.

— Да, сэр, думаю, вам, возможно, следовало сказать. Но теперь, когда я это знаю… — Его лицо вдруг расплылось в обаятельной улыбке. — Будь я проклят, если понимаю, куда это меня ведет!

Росс промолчал. Он чувствовал себя совершенно опустошенным: не осталось никаких эмоций. Просто наблюдал, как Питт направляется к двери и выходит в коридор, чтобы взять пальто, шляпу и шарф у служанки.

Глава 8

В темноте Питт спустился по лестнице и открыл дверь. Снаружи, в свете фонаря маячил констебль, поблескивая мокрым от дождя плащом; вода потоками лилась по нему и падала на брусчатку. Стояла ночь, небо на востоке даже не посерело.

Питт моргнул и содрогнулся от холодного воздуха, ворвавшегося в дверь.

— Давай заходи! — раздраженно бросил он. — Что теперь?

Констебль нерешительно переступил порог; на полу тут же начала собираться лужа, но Питту не хотелось больше мерзнуть. Грейс еще не встала и не разожгла камин.

— Закрой за собой дверь и проходи на кухню, — распорядился Питт и пошел первым, показывая дорогу. Для босых ног линолеум казался льдом. По крайней мере, на кухне пол был деревянным и хранил хоть какое-то тепло. И плита наверняка растоплена с вечера, как и всегда. При удаче жара могло хватить для того, чтобы вскипятить воду. Чашка обжигающего чая пришлась бы очень кстати. О том, чтобы вернуться в постель и снова заснуть, не приходилось и мечтать.

— Ну, что теперь? — вновь спросил Томас, яростно вороша угли в плите. — И сними это, — он указал на плащ полисмена, — пока ты нас не утопил.