– Вот уйдёшь ты отсюда, Дагва, и кончится моя лафа. Пришлют вместо тебя какого-нибудь въедливого пидора, и начнёт он тут начальника строить из себя. Делать-то у нас особо нечего, верно говорю? Со скуки у любого офицера крыша поедет…
– Никуда я не уйду, Лёша, – отвечал обязательно Дагва, прикуривая свою папиросу. – Куда мне уходить и зачем? Разве что в тайгу егерем…
Дагва любил горы, любил простор, любил волю. Возможно, это и служило основным отличием его от других людей в погонах. Он шибко любил волю, но не меньше любил и порядок, потому и пошёл в милицию. Впрочем, в Куюсе, в этом далёком местечке, работа блюстителя закона легко могла, как верно заметил сержант Морозов, превратить любого человека в полное ничтожество. По-настоящему полезных дел практически не было. И этим размеренная жизнь отделения милиции очень походила на прозябание в войсковой части, куда Дагва приехал.
– Однако мне подмога всё-таки нужна, товарищ майор, мягко настаивал он. – Я редко у вас появляюсь.
– Мог бы и почаще залетать, пузырик бы раздавили. Не уважаешь ты нас, господин полицейский… Хе-хе! Сторонишься…
– Мешать не хочу, товарищ майор. У вас свои дела, у меня свои.
– Какие у нас, к дьяволу, дела! Вот на охоту намечаем смотаться, на изюбра…
– У меня сейчас другая охота, – отрицательно покачал головой Дагва. – С турбазы вооружённый псих в тайгу ушёл.
– У меня тоже ловля вооружённых людей, – ухмыльнулся майор, обтирая широкой ладонью мокрую шею. – Велели перекрыть дорогу на Куюс. Два браконьера устроили перестрелку наверху… Может, и впрямь дать тебе пару человек? А то одно на другое накладывается…
– Конечно, дать! – с жаром воскликнул Дагва.
– А ты меня на слове-то не лови, – погрозил пальцем майор. – Знаем мы вашу хитрожопость ментовскую. Сразу уцепился за слово! И откуда в тебе это?
– Однако ваши пареньки ведь будут отмечены за поимку этого психа, – продолжал гнуть своё Дагва, – а там, глядишь, кто-нибудь наверху и поинтересуется: «А чьи это такие бравые ребята скрутили вооружённого убийцу?» А вы тут как тут, козыряете и скромненько так говорите: «Это под моим началом они такие надёжные выросли»…
Через пятнадцать минут перед ним стояли навытяжку два наголо обритых солдатика с автоматами, переброшенными за спину. У ноги одного из них сидела овчарка с умными глазами.
– На лошадях-то умеете? – спросил Хайтювек.
– Могём, – улыбнулись они, – мы ж деревенские.
– Однако пора двигать, по дороге поговорим и познакомимся. Да вы грудь-то колесом не выпячивайте, при мне это не обязательно…
На второй день пути он уже всё знал о своих спутниках. Они оказались словоохотливыми, прямолинейными, не стесняясь говорили о себе всё, и дурное, и хорошее, не отделяя одно от другого.
– Помню, как я в последний день на гражданке трахал Люську несколько часов подряд, – рассказывал один из них, широко и аппетитно улыбаясь. – Я её титьки до сих пор во сне вижу. Проснусь, бывает, а у меня стояк… Зажмурюсь, и кажется, вижу Люську перед собой.
– Это ты, бляха-муха, просто бабу видишь, а не Люську, рассуждал другой. – У тебя на любую встанет после года воздержания. Я как подумаю о какой-нибудь девахе, о её голой заднице, так у меня мозги прыгать начинают, в глазах темнеет…
– Не-е, – задумчиво возражал первый, – я не любую представляю. Я вон в Куюс дважды сматывался, натянул там одну…
– Это когда ж? Это кого ж?
– Было дело… Она и так вертелась и эдак, всю её спользовал, но только я после неё во сне опять Люську видел, – гнул своё первый солдатик.
– Может, у тебя любовь? Ну и феня! У меня так сеструха старшая по одному дурику вздыхала. Он ей по пьяни сколько раз рожу в кровь долбал, а она всё одно под него стелилась… Любовь! Он ей в глаз, а она ноги раздвигает! Смех и только. Я мелкий тогда был, они меня за человека не держали, в открытую всё делали, не таились. А я уж всё понимал. Вот нагляделся тогда…
– Эй, служивые, – негромко сказал Дагва, поглядывая через плечо, – однако давайте-ка голосите потише.
– Что так, командир?
– Мы уже ко Второму Лагерю подъезжаем, – пояснил милиционер.
– Интересно, долго мы его ловить будем, шизоида этого?
– А тебе как охота? – серьёзно спросил Дагва.
– Мне – чтобы не сразу закончилось. В казарме-то скукотища ведь. Тут мы на воле, хорошо здесь, офицерьё мозги не дрючит, по плацу не гоняют до одури.
– Ты, похоже, развлекаться поехал, а? – улыбнулся Дагва.
– А то нет? Развлекаться тоже. Всё подальше от казармы…
Внезапно они остановились, собака зарычала, оскалив клыки, натянула повод. Впереди лежало нечто.
– Что это? – вырвалось у одного из солдатиков.
– Труп, – ответил Дагва и спрыгнул с лошади, внимательно осматривая ближайшие кустарники.
– Кровищи-то сколько, – выдохнул второй солдат, разглядывая лежавшего посреди тропы мёртвого Павла Коршунова.
– Вчерашний труп, – заключил Дагва, наклоняясь над покойником, – холодный совсем, кровь вся почернела, засохла. Вот вам и развлечение. А ну, кто-нибудь помоги мне забросить его на лошадь.
– А куда мы его?
– На базу. Туда, где ещё труп лежит. Этот сумасшедший там уже уложил кого-то. Потому я и просил вашей помощи. Он же может хоть сейчас шарахнуть по нам. Может, пока мы ехали, ещё что-нибудь произошло… Давай, давай, забрасывай его поперёк. Привезём им подарочек. Вот удивятся-то. Да оттащи ты свою псину…
– Чё это ему с головой-то учудили? Гляньте-ка, кожа сорвана с затылка…
– Я же говорю вам, – ответил Дагва, – что дело не шуточное. Солдаты поспешили взять автоматы на изготовку, лязгнули затворы.
– Поехали дальше, – распорядился Дагва, усаживаясь верхом и упираясь коленями в окоченевший труп Павла. – Нам не очень далеко теперь…
Минут через тридцать они выехали к избушкам.
– Эй! – вышел им навстречу быстрым шагом Олегыч, держа в руке дробовик. – Наконец-то!
Следом за ним из дома вышли туристы.
– Однако принимай гостей, Олегыч! – выкрикнул Дагва, выезжая на открытое пространство. – Мы с грузом. Был у вас один труп, теперь будет два.
Увидев переброшенное поперёк милицейской лошади мёртвое тело, Олегыч нахмурился:
– У нас и так два покойника, с вашим будет три. Это кого же вы привезли? Где подобрали?
– Недалече, – Дагва спрыгнул с коня, придерживая болтающийся под локтем автомат. – Ему всё брюхо картечью разворошило. Вдобавок зачем-то с затылка кожа срезана с волосами. Наверняка дело рук вашего психа.
– Да, Пётр разбушевался. Вчера вечером подкрался к нам и задал нам шороху. Хорошо, что Сергей приметил его, иначе он нашмалял бы тут не на шутку.