— Я никого не караю, — решительно возразил Мерддин.
— Пусть не ты лично. — Хель милостиво кивнул. — Но христиане всюду кричат о любви, на деле я вижу только жестокость по отношению к тем, кто осмеливается высказываться против Церкви. Нет, Мерддин, нищий проповедник Галилеянин учил любви и долготерпению, а к мечу призывал Иешуа-Потрошитель. Вы же всё смешали в одну кучу, да так, что теперь сами не можете разобраться. Кому нужна такая вера?.. Ты сделал великую ошибку, друид, пойдя по христианской тропе. Может, для тебя эта тропа и хороша, но ты не вправе принуждать других идти по ней…
Они говорили долго. Воины Эктора Хоеля, вытянувшись на земле и жмурясь под тёплыми солнечными лучами, наблюдали за беседой со стороны, не слыша ни слова.
Наконец Эктор поднялся и сделал знак, чтобы отряд вернулся в седло.
* * *
Эктор понравился Артуру, он чем-то напоминал ему погибшего Маэля — та же неукротимая жажда боя, тот же неугасимый задор, та же уверенность в победе. Только Маэль был гораздо наивнее Эктора. Порой Эктор Хоель говорил вещи, смысл которых озадачивал слушателей, временами никто в братстве Круглого Стола не понимал его, и тогда Человек-Медведь просил: «Будь милосерден, Эктор. Мои воины не в состоянии поспеть за твоими мыслями. Они виртуозны с оружием, но не со словом». Сам Артур любил посидеть с новым другом у костра и поговорить о том о сём. Он не заметил, что с появлением Эктора Хоеля в братстве Круглого Стола ему на глаза ни разу не попался Мерддин. Старый чародей исчез.
Однажды, когда Человек-Медведь собирался на охоту, к нему подошёл отец Герайнт и, смиренно приложив руки к груди, спросил:
— Государь, не согласишься ли ты пойти со мной в покои твоей супруги?
— Что-нибудь случилось?
— Она послала за тобой.
Артур быстрыми шагами направился в дом.
Гвиневера сидела на кровати. Едва Артур появился на пороге, она протянула к нему руку.
— Муж мой…
— Гвиневера, любовь моя! Наконец-то я слышу твой голос! — Глаза Артура засияли.
— Мне привиделся Мерддин. — Её худая рука легла в огромные ладони Артура. — Он благословил нас. Он сказал, что ты готов принять крещение. Так ли это?
Артур смутился, насупился, но кивнул утвердительно.
— Я рада. Теперь я смогу называть себя твоей законной женой.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая?
— Лучше… — Она обняла его и спросила шёпотом: — Когда же это случится?
Артур привлёк её себе и удивился невесомости её тела.
— Как только ты поднимешься, любовь моя.
— Силы возвращаются ко мне с каждой минутой. Скоро я буду на ногах.
— Ты вернёшь мне утраченное счастье. Без тебя жизнь стала бессмысленной, Гвиневера.
Она опять улыбнулась и краем глаза посмотрела на ожидавшего у дверей отца Герайнта. Он тоже улыбался.
— Ты отправляешься на охоту? — спросила она, сдержанно поцеловав Артура в щёку.
— Да! — громко воскликнул он. — Мы закатим шумный пир в честь твоего выздоровления.
— Но сначала возблагодарим Господа нашего Иисуса Христа.
Артур молча кивнул.
— И не забудь помолиться перед тем, как отправишься на охоту, — с мягким нажимом проговорила Гвиневера. — Я тоже буду молиться о тебе.
Артур поцеловал жену и выпрямился. Он растерянно поглядел на Герайнта, затем снова перевёл взгляд на жену. Её бледное лицо лучилось радостью.
«Неужели ей настолько важно, чтобы я носил на груди крест? Неужели она будет по-настоящему счастлива?.. И я так долго сопротивлялся такой мелочи? Чего мне стоило креститься? Что это меняет для меня по существу? Зато у Гвиневеры будут сиять глаза… Боже, как хочется, чтобы навсегда исчез тот холод вражды, которым она обдавала меня раньше. А ведь она требовала, нет — просила о такой малости!»
— Я не знаю молитв, которые надо произносить, — развёл он руками. — Но скоро я выучу их.
И Артур, переполненный любовью, вышел из комнаты.
— Христос с тобой, — перекрестила его вдогонку Гвиневера.
Во дворе уже нетерпеливо били копытами кони.
— Впервые вижу у тебя такое счастливое лицо, — сказал Эктор.
— Ещё бы! Гвиневера выздоравливает! Братья мои, вы слышали? Моя жена возвращается к жизни!
Дружный рёв восторга прокатился над крепостью:
— Да здравствует Гвиневера! Да здравствует Человек-Медведь!
— Что ж, после охоты будет повод для праздника, друзья! — воскликнул Артур.
Отряд выехал в распахнутые ворота и с гиканьем пронёсся по улице.
Из травы тут и там вылетали птицы, шумно хлопая крыльями. Волнами колыхались на ветру цветы — жёлтые, красные, синие — и разливали над полями густой аромат. Вокруг видневшихся вдали деревянных идолов хороводом ходили девушки. Рядом с ними дымилось несколько костров. Высоко в небе медленно плавились тонкие белые облачка.
Возле брода всадники перешли на шаг и вытянулись цепочкой.
Эктор внезапно остановился, хищно всматриваясь в густую лесную зелень. Солнечные пятна скользили по широким листьям, качавшимся на ветру, и не позволяли разглядеть что-либо в чаще.
— Огвэн! — окликнул Эктор ехавшего в голове колонны всадника. — Не спеши оставить свои следы на том берегу, не то они могут из белых превратиться в красные [31] !
Огвэн осадил коня.
— О чём ты, Эктор? — нахмурился воин.
— Ты что-то заметил? — спросил Артур негромко.
— Нет, но я чувствую опасность, — ответил Эктор.
Отряд застыл в ожидании приказа: что скажет Человек-Медведь? Эктор Хоель тем временем взял в руки лук. Несколько секунд он сидел с закрытыми глазами и вслушивался во что-то. Лес шумел птичьими голосами, громко плескалась вода на камнях, фыркали лошади. Эктор натянул тетиву лука, медленно, словно что-то управляло им со стороны, повернулся в сторону зарослей орешника и, только теперь открыв глаза, тотчас пустил стрелу. Кто-то охнул в глубине листвы.
— Засада! — крикнул Огвэн.
С противоположного берега посыпались стрелы. Первые два всадника из Артурова отряда рухнули в траву, обливаясь кровью. Огвэн схватился за руку, пытаясь вырвать воткнувшуюся в него стрелу.
Артур оскалился и поднял над головой копьё.
— Кто бы там ни прятался, вырвем их сердца, братья! А потом повеселимся на пиру! — крикнул он и погнал своего скакуна в сверкающий поток.
Стрелы сыпались густо. Не успел Артур перебраться на противоположный берег, как в горло коня вонзилась одна из них. Вторая ударила в грудь самого Артура. Эктор видел, как Человек-Медведь вывалился из седла и исчез под водой. Всхрапывающий конь навалился на своего хозяина сверху, взбрыкивая мощными ногами. Победные возгласы донеслись из леса, и на некоторое время обстрел прекратился. Этим воспользовались воины Артура и ринулись вперёд.