Леша повернулся в угол, куда показывала дочь. Ему показалось, что там стоит мальчишка в синих шортиках и красной рубашке с коротким рукавом. Чертов пацан улыбался. Алексей поднялся в полный рост, и мальчик исчез.
– Нет никакого Бэби, – прошептал Леша. – Ты слышишь меня? – Этот вопрос, скорее всего, был адресован самому себе. – Его нет!
Повернувшись лицом к дочери, он закричал:
– Нет никакого пацана в шортах!
– Вот это здорово я зашел, – произнес Андрей от двери и скинул сумку с плеча.
* * *
Рука Алены распухла еще больше. Жанна решила отвезти дочь к врачу.
– Болит, Крошка? – спросила Страхова, когда они отъехали от дома.
– Немножко, мамочка.
Бедная девочка! Набросились на нее, как коршуны. Ну, нарисовала, да и черт с этой краской, с этими стенами. Ведь можно же купить новые краски и заново покрасить. Если на то пошло, то и руку ребенка можно вылечить, но вот душевную травму – вряд ли. Уже подъезжая к больнице, она поняла, что жалеет вовсе не Кроху. Она жалела себя, свое гребаное душевное спокойствие. И теперь, прежде чем навредить ребенку, она сто пятьдесят раз подумает.
Когда они подходили к двери травмпункта, оттуда вышел мужчина в белом халате и принялся запирать замок.
– Подождите, пожалуйста, – крикнула Жанна и прибавила шаг.
– Что у вас? – недовольно спросил мужчина, но остановился.
– Подозрение на перелом, – быстро ответила Страхова фразой, подсмотренной в каком-то сериале.
– Чего?
Доктор сериала не смотрел или и вовсе был маляром.
– Рука распухла и болит.
– Проходите. – Доктор скорчил гримасу, будто лизнул под хвостом мертвой крысы. Примерно такое же лицо Жанна делала, когда видела в зале нелюбимых клиентов. Но те, когда нажирались, переставали быть людьми, а здесь – дети. Она тут же перестала истязать себя, когда поняла, что не сможет сказать это в глаза врачу. По крайней мере, пока он не отремонтирует руку Аленушки.
– Показывайте.
Алена подошла ближе и без особого доверия протянула руку мужчине. Он с умным видом осмотрел распухшее запястье маленькой пациентки, кивнул и начал что-то писать.
– Что там, доктор? – не выдержала Жанна.
– Вот и я хотел бы узнать, что там.
«Вот здорово! Он еще и ни хера не знает!»
– Завтра на рентген в седьмой кабинет, – произнес доктор и пододвинул листок к краю стола. – Подозрения на перелом.
«Сука, сериал он все-таки смотрел!»
– Вы в своем уме?! – Страхова вскочила с кушетки и едва не бросилась на псевдотравматолога. – Завтра?! То есть вы сегодня ни черта не сделаете?!
– Минутку, – доктор поднял указательный палец и снял трубку с телефонного аппарата. Набрал короткий номер внутренней связи. Когда на другом конце ответили, он облегченно вздохнул.
– Валентина Федоровна, как хорошо, что я вас застал. Я понимаю, что среда и конец рабочей недели. Да, да. Я все понимаю. Даже то, что вы облучились сегодня на три дня вперед, приняв трех человек, но здесь ребенок. И ей нужна помощь. Валентина Федоровна, вы же бабушка. Трижды? Тем более, Валентина Федоровна. Все, спасибо. Они уже у вас. – Доктор посмотрел на разъяренную маму, как ей показалось, с уважением. – Давайте быстрее в седьмой кабинет. Пока она не передумала.
Мужчина, увидев вопрос в глазах Жанны, добавил:
– Трудно найти сотрудников на такую зарплату.
«Поэтому и ты кочевряжишься», – раздраженно подумала Жанна.
* * *
Алексей сидел на скамейке и пил пиво. Он заметил, как Жанна смотрит на него, когда он достает очередную бутылку. Какого черта?! Он построил дом, в конце концов, из армии пришел его сын. Можно по этому случаю и выпить.
– Хозяин. – На порог вышел прораб. У него в руках была циркулярка. Это уже не смешило, это пугало. Что может быть в голове у человека, все время ходящего с пилой в руках? – Принимай работу.
Леша встал и пошел к персонажу из «Резни циркулярной пилой». Собственные аналогии порадовали Страхова, и он с улыбкой на лице поднялся в дом. Он принял их работу еще неделю назад, тогда даже света не было.
– Кстати, как там ваш электрик?
Алексею стало стыдно. Он вспомнил о едва не погибшем в его доме человеке, только когда нажал на клавишу включения той злополучной люстры.
– Ничего. Жить будет.
Страхов почувствовал, что рабочий врет. Но ничего не сказал. В конце концов, у каждого свои причины на ложь.
– Если вы беспокоитесь о проводке в доме, то она тоже готова. Гришка все наладил.
Из двери под лестницей вышел мужчина в комбинезоне – точная копия прораба. Только у этого в руках был чемоданчик с инструментом.
– Гришка, мой сынок, – пояснил циркулярный маньяк.
«Ну, тогда все понятно, а то я думал, тебя клонировали», – потешался Страхов.
– Ну, давай, хозяин, смотри. Задавай вопросы, делай замечания. – Прораб развел руками, причем циркулярка в его руке выглядела как продолжение конечности, вторым кулаком.
Леша пошел в гостиную, где не так давно он и Жанна с остервенением истязали родных детей. Он шагнул в комнату, не сводя глаз с прораба. Мало ли что у него в голове. Пусть шнур и не подключен к сети, что ему может помешать садануть хозяину по башке? Только здравый смысл, коего Леша не увидел в его глазах.
Он знал, что увидит на стенах фиолетовых монстров в желтый горошек, поэтому просто скользнул взглядом по стенам. Но и этого хватило, чтобы опешить. Стены были девственно белыми. Он включил свет и подошел к одной из них. Провел рукой, обернулся на работяг и снова потрогал стену.
«Ай да Гришка, ай да сукин сын!»
Почему Гришка? А кто еще? Этот мутант весь день не выпускает пилы из рук. Так что все лавры Гришке. Или нет? Может, здесь есть кто-нибудь еще? Он вспомнил пацана в шортах и девушку. Мальчика он отбросил сразу. Леша представил, как обнаженная девушка приседает с тряпкой и пытается оттереть краску у плинтуса. Как округляются ее ягодицы, как колышутся груди…
– Хозяин, идем дальше?
Ну почему так-то, а? Как только в голову приходит что-то стоящее, так какая-нибудь потная рожа вдруг лезет со своими вопросами. Девушка исчезла, а чистые стены остались. Жанна будет рада. Правда, чему больше, Леша не знал.
* * *
Валентина Федоровна (если, конечно, это была она) не очень-то была и рада припозднившимся пациентам. Она все бросала, что-то бубнила себе под нос, а когда она подводила колено аппарата к руке Крошки, едва не оторвала его. Жанна не могла успокоиться, даже когда женщина зашла в темную комнатку с маленькими окошками. Валентина Федоровна бросала что-то и там. Жанна даже начала подозревать, что у нее за этими окошками стоят пулеметы, и сейчас, скажи Страхова хоть слово, добрый рентгенолог «искрошит» их без жалости и сострадания.