Андрей глянул на плинтус и вспомнил о том, что не далее чем минуту назад туда затекали струи крови-слизи, воняющей водорослями. Сейчас не только плинтус, но и стена были сравнительно чистыми. Только небольшое пятно было вокруг гвоздя. Оно вполне могло скрыться за часами, тем самым поставив точку в этой загадке. Андрей присмотрелся. Вдруг он понял, что знает отгадку этой не такой уж и страшной тайны. Новый дом, новые трубы. Пластиковые или биметаллические. Он же несколько гвоздей до этого согнул и только последним пробил трубу. Да, точно, трубу. А то, что из нее полилась вода такого качества… Но это же могли быть и канализационные трубы! Черт! Его передернуло от мысли, что он трогал руками чье-то дерьмо.
– Что ты на нее уставился? – В дом вошел отец. По всему было видно, что настроение у него было непраздничное.
– Бать, я тут, похоже, трубу проткнул, – проговорил Андрей, прекрасно понимая, что рискует нарваться на мужской разговор. Так называл моральное наказание Страхов-старший. Мужской разговор, или разговор по душам, был самым худшим наказанием.
– Завтра сантехника вызовем, – сказал Алексей, поправил альбом под мышкой и вышел из гостиной.
Андрей пожал плечами. Видимо, вырос ты, Андрюшка, из разговоров по душам либо батьке некогда. Наплевать, зато все счастливы.
– Ну, завтра так завтра, – проговорил Андрей, повесил часы, выставил стрелки на семь тринадцать и толкнул маятник.
Ходики ожили.
* * *
Сексуального влечения друг к другу, подобного вчерашнему, супруги Страховы сегодня не испытали. По крайней мере, Жанна так точно. Жанна посмотрела на свою грудь. И как она только позволила себя мять, как шлюху? Тогда она думала, что все произошедшее в ту ночь с ними каким-то образом сделала комната, но теперь она понимала – виновата голая потаскушка, возбудившая ее кобеля-мужа (надо признать, и саму Жанну). Единственное, что Страхову радовало, это непричастность Алеши к появлению в ИХ доме девицы. Как Жанна и подозревала, эта сука появилась в доме со строителями. С ними же и ушла.
Она вышла из спальни и столкнулась с Андреем, идущим в ванную.
– Привет, – улыбнулась Жанна.
– Привет, – ответил парень.
– Не спится?
– Да вот, думаю искупаться. – Он сделал паузу. – Вам тоже не спится?
– Андрюша, я же тебе говорила, называй меня Жанна и на «ты».
«Снова кокетничаешь, девочка?»
– Хорошо.
– Вот и хорошо, – сказала Жанна и пошла к лестнице.
Она чувствовала на себе его взгляд. И только поэтому шла, виляя задом.
«Он же тебе в сыновья годится, потаскуха».
Если раньше она чаще соглашалась с внутренним голосом, то теперь она просто промолчала. Улыбнулась Андрею, который, на самом деле, стоял и смотрел ей вслед, и спустилась по лестнице. В кухне сидел Леша и разглядывал фотоальбом. Жанна вспомнила его. Это им она раздавила осу в сарае.
– Не спится? – спросила она.
Алексей поднял голову и кивнул. Жанна заметила, что взгляд у мужа был точно таким же, как и в тот день, когда он скакал по двору и орал на кого-то. Он сейчас смотрел сквозь нее. Жанна обернулась. Никого.
– Эй, Леша, – позвала Страхова.
Он вернулся и тут же уткнулся в альбом. Жанна прошла к раковине и заглянула через плечо мужа. Нет, это был другой альбом. Обложка не та, да и фотографии были другими. На снимках были запечатлены в основном люди в военной форме. Дембельский альбом, кажется, так Леша называл свой, привезенный из армии. Может, это Андрюшин?
Жанна попила воды и села за стол рядом с мужем. Он посмотрел на нее, будто она только что появилась в кухне.
– Ты чего?
– Хочу посмотреть с тобой. Это Андрея?
– Нет, я нашел его в сарае.
– Там должен быть еще один. Такой, с цветной обложкой. – Жанна подняла альбом и увидела присохшую раздавленную осу на ворсистой обложке. – Не может быть!
– Что?
– Ты там не видел другого альбома?
– Нет. Этот лежал на сундуке.
– Да, да, на сундуке. – Она погладила ворс. – Я была уверена, что там был другой альбом.
– Да ладно тебе. В чем проблема-то? Они все равно не наши. Посмотрели и забыли.
– Ну да. – Но ей уже перехотелось разглядывать чужие фото. – Я лучше пойду. – Она встала и вышла из кухни. – Леш, может, поставишь еще батарею. Что-то холодно в доме.
– Хорошо, – ответил Алексей, так и не подняв головы. – Иди спать.
«А то я без тебя не знаю, что мне делать! – возмутилась Жанна. – Хозяин, твою мать!»
Страхова поднялась наверх, заглянула в детскую. Кроха и Стасик спали. Подошла к ванной и прислушалась. Вода ровно шумела, поливая обнаженного Андрея. Она хотела попасть туда и прижаться к его разгоряченному стройному телу. Ее кожа покрылась мурашками. И это явление к холоду не имело никакого отношения.
* * *
Андрей думал о работе. Точнее, о полном ее отсутствии. За два часа он обзвонил с десяток предприятий со свободной вакансией сварщика, но везде получал «от ворот поворот». Оно и понятно. Отучившись на газоэлектросварщика третьего, самого низкого, разряда, он не имел абсолютно никакого опыта. А им нужны, чтоб три года опыта, да чтоб вензеля горелкой выводил. Со следующей недели Андрей решил попробовать в какой-нибудь ЧОП. Не хотелось ему тратить свою жизнь на просиживание штанов в каком-нибудь универсаме, но деньги нужны. Сидеть на шее родителей мужику в двадцать лет, как сказала бы бабушка, негоже.
Андрей услышал, как открылась дверь в ванную комнату, сквозняк колыхнул штору, и ему даже стало холодно.
– Кто здесь?
«Скорее всего, отец. Жанна видела, как я сюда зашел, значит, это не она. Или она?»
На мгновение ему очень захотелось, чтобы это была она. Обнаженная. Ведь этого и она хотела. Андрей это чувствовал.
– Отец?
Андрей видел тень за шторкой. Она переместилась от двери к центру комнаты. Потом остановилась напротив Андрея. По тени трудно понять, лицом человек стоит или спиной, но Страхов был уверен, что тот, кто стоит за занавеской, смотрит на него. Андрей забыл о мимолетном возбуждении от воспоминаний об округлой заднице мачехи, его мозг был занят тревогой. Он вдруг почувствовал себя настолько беззащитным, уязвимым. Еще бы, когда твои яйца, распаренные под горячим душем, как на ладони, трудно как-то противостоять человеку с ножом, например.
«Нож – это холодное оружие», – вспомнил он слова отца.
Андрей напрягся, втянул живот, ожидая удара, и дернул штору в сторону. Там, между унитазом и ванной, действительно стоял человек. Но это было несколько не то, что ожидал парень. На него смотрел он сам. Его собственное лицо не выражало никаких эмоций, будто он смотрел на свой портрет. Двойник развернулся и пошел к двери. Андрей так и остался стоять, открыв рот. Когда он опомнился, в ванной уже никого не было. Андрей дернул штору сильнее и выпрыгнул из ванны. Сделал один шаг, поскользнулся и, расколов унитаз, завалился на кафельный пол. Когда в ванную вбежала Жанна, Андрей беспомощно копошился в луже воды и крови, словно выброшенный на берег дельфин. Дельфин? Селедка ты, иваси! Лежишь здесь и треплешь яйцами.