— Но ирландцы — не религия.
— Попробуй, скажи им это. Для такой крутой штуки, как Судный день, нужно иметь чертовски много дурацкой удачи. А таких дураков и везунчиков, как ирландцы, поискать — не найти.
Тай откинулся назад, явно довольный монологом, в котором досталось всем основным религиям мира и исторической родине добрых десяти процентов населения.
Фриск поерзал на сиденье и крикнул Локу:
— Он всегда такой?
— К сожалению, да. Вам пора уже привыкнуть.
— Вам не кажется, что это несколько неуважительно?
Тай заметно обиделся:
— Если думаешь, что для такого вопроса есть более подходящее время, только намекни. Да, и прежде чем лезть в это дерьмо насчет 11 сентября и чувства вины, имей в виду — мой брат погиб в Башне Два.
Брат Тая служил в управлении пожарной охраны; один из тех парней, которые спешат туда, откуда бегут все остальные. Сейчас они летели в город, из которого пытался выбраться любой разумный человек, и Лок надеялся, что история не повторится.
— Можем мы, наконец, вернуться к насущным вопросам? — поинтересовался Фриск, когда их вертолет завис над посадочной площадкой.
Пилот подал знак оставаться на местах еще несколько секунд.
— Давайте, — ответил Лок.
— Если ваша догадка верна и террористка прорвалась через наше оцепление, сейчас она постарается попасть туда, где сможет причинить наибольший ущерб.
— И значит, придет сюда, — сказал Лок. Они отстегнули ремни и вылезли, а их места в вертолете заняли два снайпера ОГБТ.
Лок двинулся к краю крыши, Тай держался рядом, оба легко вернулись к привычным ролям командира группы и его заместителя.
— Сколько внизу людей? — спросил Лок, подходя к метровому бетонному бордюру, отделяющему крышу от пустоты.
— Если очень грубо, то примерно восемьсот тысяч.
— Да не в городе, а на площади, внизу, — резко заметил Лок.
— Не верите, посмотрите сами.
Лок перегнулся через бордюр, сердце внезапно оборвалось вниз, голова закружилась. Тай схватил Лока за куртку и вытащил обратно. Но Лок успел увидеть. Фриск не солгал. Таймс-сквер была забита колоссальной толпой, простиравшейся так далеко, насколько хватало глаз.
— Черт, откуда здесь столько людей?
Таймс-сквер всегда была забита народом до поздней ночи, даже после того, как оттуда убрали ее постоянных грязных обитателей, а сейчас здесь какой-то сумасшедший дом. Люди толпились не только на тротуарах, они занимали каждый дюйм.
— Вы что, не знали? — озадаченно посмотрел на него Фриск.
— А зачем бы я спрашивал?
— Вы не знаете, какое сегодня число?
Лок не знал. Но глядя на гигантский хрустальный шар, который готовились спустить с Нью-Йорк Таймс Билдинг, и порталы телекамер с крохотными знаменитостями-ведущими, он понял. Теперь Лок точно знал, какой сегодня день. Точнее, какая ночь.
— Сегодня канун Нового года.
— Сколько, вы говорите, там людей?
Трое мужчин стояли на бетонном бордюре, Тай держал руку за спиной Лока, готовый подхватить друга, если у него опять закружится голова.
— По нашим оценкам, здесь, в непосредственной близости, около восьмисот тысяч.
— Эвакуация? — предложил Тай.
— Не пойдет.
— Почему?
— Вы хотите объявить почти миллиону людей, что сюда направляется террорист, по уши обвешанный взрывчаткой? Только в давке мы можем потерять несколько тысяч.
Лок понимал, что Фриск прав. Такая ситуация — мечта любого воина джихада. Самое то для атаки смертника. Толпы людей зажаты на ограниченном пространстве. Вдобавок потрясающие возможности создать панику. И как Фриск уже заметил, в давке погибнет людей больше, чем от взрыва. Хотя если Марита где-то здесь и все-таки взорвет бомбу, паника окажется идеальным вторым ударом.
— Люди привыкли, что отсутствие полиции и других спецслужб — своего рода традиция в канун Нового года, — заметил Фриск.
— А как же закрытые мосты и туннели?
— Мы пытаемся не раскрывать причину, и пока люди из СМИ нам помогают.
Лок внезапно подумал о Кэрри. Он вспомнил, как Бранд сказал, что ее сбила машина. И облегчение, когда Тай сообщил — Кэрри жива и с ней все в порядке.
— Думаете, Марита здесь? — спросил Фриск.
Лок слез с бордюра, бросив последний взгляд на бурлящую массу людей далеко внизу.
— Да, она здесь, — ответил он и пошел к лестнице.
Стаффорд, мокрый от пота, вылез из полицейской машины. Он отступил на пару шагов, держа в руке револьвер Кэффри, и махнул Марите, приглашая ее садиться.
Она с трудом забралась внутрь; куртка задралась, открыв мобильник, прицепленный к поясу наподобие радиомикрофона. Провода от телефона тянулись по спине и исчезали под курткой.
— Время встретить судьбу, сладенькая.
— Я готова, — ответила она.
— Скажи это поувереннее. Не слышу желания оказаться в учебниках истории. Я думал, именно этого вы и добиваетесь.
Когда Стаффорд наткнулся на Мариту в дымящихся руинах комплекса, он избавился от своего вооруженного эскорта. Стаффорд быстро понял секрет успеха Мариты: она приветствовала мученичество в других, но не стремилась к нему сама. Призрак. Да, верно. Намного лучше ей подошло бы другое имя — Мать всех трусов. Готовая на все. Но на этот раз он позаботится, чтобы Призрак исчез с фейерверком.
В Дартмуте Стаффорд, видимо, пропустил какой-то важный курс, типа «Устройство живых бомб 101», но, по счастью, Марита уже управилась с самой трудной работой. Ему осталось только подать торт и зажечь свечи.
— Рассчитываешь встретиться со своими детьми в вашем раю?
— Не говори о моих детях. — Марита дернулась к нему.
Стаффорд дал револьверу скользнуть вниз, наклонился и достал из кармана телефон. Номер уже был выведен на экран. Палец завис над кнопкой вызова.
— Сейчас, сейчас, не будем торопиться.
Стаффорд подтолкнул Мариту вперед. Позади них, на заднем сиденье, лежал Кэффри. Из глазницы шла кровь, стекая в открытый рот.
Лок никогда не видел представителей четвертой власти настолько подавленными. Даже посреди зоны боевых действий репортеры встречали самые мрачные моменты такими шедеврами черного юмора, что у привычных ко всему солдат просыпалось внутреннее чувство такта. Однако сейчас все было иначе.
Они собрались в модуле телевещания, в который шла картинка с каждой камеры. В эфир шли кадры с празднований предыдущих лет, сопровождаемые пояснениями и комментариями. Никто не позвонил, чтобы пожаловаться. То ли Америка уже здорово набралась, то ли телеканалам пора искать новые ракурсы для съемок.