Славик думал о заброшенной шахте. Нет, тут все как бы нормально. Нормальное такое отношение к промышленности при развале страны. Его беспокоила полная заброшенность шахты. Металлолом был всюду. И это только на поверхности. Славик был уверен, что в самой шахте его еще больше. Одних вагонеток только как двадцать «БелАЗов». Ладно, не хотят они металлоломом заниматься, а столы? За один мармит, которых здесь три штуки, можно было выручить тысяч десять. Любой хозяин кафе с руками бы оторвал. Да и столы со стульями ушли бы. Люди боялись сюда идти, будто здесь зараженная зона. Припять или, что еще хуже, эпицентр заразы.

У Прудникова ком встал в горле. Он перестал жевать.

– Позволите вопрос? – прожевав, спросил у Соловьева Вячеслав.

– Валяй.

– Здесь не уран добывали?

– Нет, – коротко ответил инструктор и положил пустую банку в приготовленный пакет для мусора.

Славик рассчитывал услышать немного больше, и поэтому, когда, кроме сухого «нет», ничего не прозвучало, он спросил еще раз.

– А что? – В его голосе чувствовался вызов и раздраженность.

Евгений посмотрел на Прудникова как на психа.

– То есть вы ехали сюда, не зная, что здесь добывали? А, ну да! Зачем же вам тогда инструктор? Но вот знаете, как бы поступил я? – Соловьев сделал паузу и продолжил. – Прежде чем лезть куда-то, я бы как можно больше узнал об этой местности. О людях, живущих в этих местах, об их легендах…

– Ну, одну, к примеру, я знаю, – ответил Прудников.

Девять пар глаз устремились на него. Когда Слава произнес заветное слово «знаю», он не был уверен, что нужно было говорить об этом. Но теперь он знал, зачем сказал об этом. Чтобы ловить на себе завистливые взгляды друзей. Вот зачем.

– Интересно узнать какую.

Еще до того как Вячеслав посмотрел в сторону говорившего, он понял, что в этой истории есть доля правды.

Глава 4

Слава вкратце пересказал историю, услышанную от Бандурина.

– Ну, примерно, – как-то отстраненно сказал Евгений. – А вы знаете о том, что призраки трех ублюдков до сих пор бродят по спуску и ходкам шахты?

Ребята зашептались. За всех ответил Борис:

– Мы искали экстрима. Шахта с призраками, пожалуй, для этого подходит как нельзя лучше.

– Уверены? – спросила Марина.

– Одно не понятно.

Все посмотрели на Славу.

– Почему вы не говорили об этом раньше? Ты! – Он ткнул пальцем в Марину. – Почему ты нам не рассказала об этом в Москве?

– Там бы вы могли передумать, а я очень хотела попасть в шахту.

– Зачем? – терпеливо спросил Прудников, хотя внутри все закипало.

– Ну как? Там же призраки!

– Железный аргумент, не правда ли? – улыбнулся инструктор. – Ладно, надо выдвигаться. Или вы передумали?

– Не-ет! – хором ответили ребята и начали вставать из-за стола.

Прудников искоса посмотрел на Марину и тоже встал. У него было еще много вопросов. Почему она не полезла с этим инструктором? Сама, без них. Зачем переть такую толпу за двести километров, чтобы самой было не страшно спуститься в шахту? И самый главный вопрос, где дети? Почему в деревне нет ни одного ребенка?

– Эй, сказочник, ты идешь?

Слава повернулся. Олеся ждала его. Остальные уже вышли из столовой.

– Да, сейчас. – Он подошел к ней и спросил: – Ты не пожалела еще, что отправилась со мной?

– Ни на секунду, – сказала девушка и поцеловала его в небритую щеку.

Он вспомнил свой первый поцелуй. Настолько неловкий, что его и поцелуем назвать сложно. Славка почему-то вспомнил именно его. Семилетнего Славку поцеловала пятнадцатилетняя соседская девушка. Он даже имени ее теперь не помнил. Он и его друг Сашка были влюблены (им так казалось тогда) в эту девицу. И только у Славки хватило храбрости подойти к ней и сказать, что он ее любит. Она его, конечно, отшила, вдоволь насмеявшись перед этим. Казалось бы, и все, история должна была закончиться на этой постыдной странице в его книге жизни. Но нет, ей было этого мало, и она добивала его при каждом удобном случае.

В тот день старшие ребята сидели на скамейке у подъезда, где жил Славка, и пройти мимо так, чтобы его не заметили, было невозможно. Они, наверное, пили, потому что голос девушки был гнусавым.

– А вот и мой женишок.

Парни заржали.

– Он мне в любви признался.

– Да ну? – удивился один из ее друзей. – Вы уже и целовались, наверное?

– Нет. Но мы это сейчас исправим.

Она спрыгнула с лавочки и подошла к Славику.

– Иди, я тебя поцелую.

Славка попытался убежать, но его поймал один из подростков. Подвел к подруге, и она чмокнула его в щеку, да так смачно, что вся щека сделалась влажная от слюней. Славка брезгливо отерся и дернулся, чтобы уйти. Но девушка не хотела его отпускать.

– Ты теперь, как честный человек, должен на мне жениться, – прогнусавила девушка.

– А женилка-то у него выросла? – спросил тот, что привел Славика.

– А мы сейчас посмотрим, – сказала «невеста» и потянула шорты вниз.

– Эй! Ты где? – Олеся дернула Прудникова за рукав.

– На чем мы с тобой остановились?

– Я говорю: теперь ты, как честный человек, должен на мне жениться.

И снова мозг Прудникова «подвис». Будто он вернулся в тот самый день и пьяные подростки стягивают с него шорты.

– Да расслабься ты. Я пошутила.

Олеся повернулась и пошла за ребятами.

А самое главное, Славе сейчас было наплевать, обиделась она или нет. Его мозг полностью был захвачен воспоминаниями, которые, словно дождевые черви после дождя, выползали наружу.

* * *

Прудников не переставал удивляться нетронутому добру. В ламповой, как это помещение назвал инструктор наверняка из-за фонарей, при входе располагался стенд с металлическими бирками. Дальше шли полки с фонарями, воткнутые в зарядки. От них наверняка проку никакого. Сколько лет здесь уже нет электричества? Каски разных цветов висели каждая под своим номером. Слава мало представлял работу в шахте, но почему-то ему казалось, что номера на бирках и над касками совпадали и присваивались определенному рабочему. Три цвета касок – кирпичный, желтый и синий, говорили о некотором разделении на касты. Преобладание коричневых наталкивало на мысли о принадлежности их рабочим, обычным рядовым шахтерам. Но Прудников решил спросить у Евгения.

– Что значат цвета на касках?

Соловьев взял в руки желтую каску и надел себе на голову.

– Коричневые, кирпичного цвета каски носили обычные шахтеры, – проговорил он. – Желтые надевали специалисты, – Женя постучал по своей, – те, кто ремонтировал технику, отвечал за нее. А синие каски для спасателей. Тьфу, тьфу, тьфу, – трижды сплюнул инструктор через левое плечо и снова постучал по каске. – Я надеюсь, наша экспедиция обойдется одной желтой и девятью коричневыми.