Пустая комната, неприбранная кровать… Сердце снова заколотилось. Наверное, всему виной скверное состояние. Надо всерьез подумать о том, чтобы заняться спортом, иначе его точно свалит сердечный приступ.
Две остальные двери вели в ванную и в туалет. Сервас удостоверился в этом, заглянув внутрь, и вернулся в комнату, где стоял письменный стол. Ни в одном из трех ящиков он не нашел ничего интересного, только ручки и банковские карточки. Вдруг его внимание привлекло какое-то светлое пятно под столом. Карта автомобильных дорог. Видимо, она соскользнула со стола на пол. Тут снова загудел телефон.
— Она вышла!
— Хорошо. Я здесь. Позвони мне, когда будете в километре отсюда.
— Ты что, спятил? Выбирайся оттуда скорее!
— Кажется, я что-то нашел.
— Она уже отъезжает!
— Двигай за ней! Мне нужно не более пяти минут.
Он выключил телефон и наклонился, чтобы поднять карту.
В 2.02 Эсперандье увидел, что Ирен выходит из бара в компании какой-то женщины. Если Циглер в своем мотоциклетном комбинезоне и черных кожаных сапогах выглядела очаровательной амазонкой, то ее соседка словно сошла с обложки модного журнала. На ней была белая атласная курточка с меховой опушкой, облегающие джинсы и высокие белые сапожки на шнуровке. В отличие от белокурой Циглер ей на спину падали длинные черные волосы. Девушки подошли к мотоциклу, и Ирен вскочила в седло. Они обменялись несколькими словами, и брюнетка наклонилась к блондинке. Эсперандье замер, увидев долгий поцелуй в губы.
— Вот черт, — прошипел он, и в горле у него пересохло.
Циглер сразу завела мотор, и кожаная амазонка слилась с машиной.
«Да, такая может и убить», — сказал себе Венсан, чтобы залить ушатом холодной воды вспыхнувшее возбуждение.
Вдруг ему пришла еще одна мысль. Тех, кто убил коня Эрика Ломбара, было двое. Он успел щелкнуть брюнетку фотоаппаратом, пока та не скрылась в баре. Кто она такая? Могли ли оказаться убийцами женщины?
Он достал мобильник, набрал номер Серваса, поговорил с ним, отсоединился и заорал:
— Дьявол!
Мартен просил пять минут! Это чистое сумасбродство!
Ему надо сматываться как можно скорее! Эсперандье тронулся с места и как вихрь промчался мимо портье. Резко развернувшись, он оказался на прямой как стрела дороге и уже не снимал ногу с акселератора, пока не увидел впереди красный огонек мотоцикла. Венсан машинально взглянул на автомобильные часы: 2.07.
Мартен, ради всего святого, сматывайся!
Сервас рассмотрел карту со всех сторон, потом развернул ее и положил на стол под лампу. Это была карта Верхнего Комменжа, весьма подробная, в масштабе 1:50 000. Внимательно ее изучив, он ничего не увидел. Тем не менее Циглер пользовалась ею совсем недавно, скорее всего перед отъездом.
«Это здесь, — сказал он себе. — Просто ты этого не видишь».
Вдруг его осенило: укрытие Шаперона!
Оно должно быть как-то обозначено на карте.
На шоссе имелось одно место, где крутые виражи следовали один за другим. Прямой путь кончался, и пора было замедлять движение. Дорога вилась между пихт и берез, петляя по белым холмам, сквозь которые пробивался ручей. Днем такой пейзаж выглядел бы как почтовая открытка, а ночью, в свете фар, был почти фантастичен.
Эсперандье видел, как Циглер притормозила, очень осторожно положила свою мощную машину в первый вираж и исчезла за пихтами. Он снял ногу с акселератора и с той же осторожностью обогнул холмик. Ему почти удалось затормозить перед ручьем.
Он не смог бы сказать, что случилось в следующий момент. Какая-то черная тень…
Она метнулась с другой стороны шоссе и бросилась прямо в круг света от фар. Эсперандье инстинктивно нажал на тормоз. Проклятый рефлекс! Машину развернуло поперек дороги и понесло прямо на животное. Шок был велик. Вцепившись в руль, он выровнял машину, но слишком поздно. Венсан остановился, включил аварийную сигнализацию, отстегнул ремень, взял в бардачке фонарик и вышел на шоссе. Собака! Он сбил собаку! Она лежала на самой середине шоссе и посмотрела на Эсперандье, когда тот посветил на нее фонариком. Вид у нее был жалобный. Она часто дышала, морду окутывал густой пар, одна лапа судорожно подрагивала.
«Не шевелись, старина, я к тебе иду!» — почти вслух подумал Эсперандье.
Он сунул руку в карман куртки. Телефона не было! Эсперандье бросил отчаянный взгляд на шоссе. Мотоцикл давно исчез из виду. Проклятье, проклятье и еще раз проклятье! Он подбежал к машине, заглянул внутрь, зажег потолочную лампу, провел рукой под сиденьями. Ничего! Ни следа! Ни под сиденьями, ни на полу. Куда же делся этот долбаный телефон?
Сервас изучил каждый уголок карты, но на ней не было никаких пометок, говорящих о том, что Циглер нашла убежище Шаперона. Может, ей и не нужны были пометки? Вдруг Ирен достаточно было взглянуть на карту, чтобы удостовериться в том, что она уже знала? Перед глазами Серваса раскинулся Сен-Мартен, горнолыжная станция, окрестные долины и вершины, шоссе, по которому он приехал, дорога на электростанцию, лагерь, институт и все ближние деревни.
Он огляделся, и тут его внимание привлек к себе листок бумаги, лежавший среди других на столе. Он вытащил листок и склонился над ним. «Свидетельство о праве собственности. Ролан Шаперон, проживающий в Сен-Мартен-де-Комменж…» Адрес: шоссе 12, сектор 4, долина Ор, коммуна Уркад. Сервас выругался. Времени свериться с кадастром или справиться в ипотечном бюро у него не было. Потом Сервас заметил, что на полях свидетельства Циглер написала какие-то цифры и поставила красный крестик. 04. Он понял, вспотевшими руками схватил листок, поднес его к карте и принялся лихорадочно водить по ней указательным пальцем.
Эсперандье обернулся и увидел свой телефон на шоссе. Он бросился к мобильнику и обнаружил, что тот раскололся пополам, а пластиковый корпус разлетелся вдребезги. Черт! Венсан все-таки попытался позвонить Сервасу. Безуспешно. Его охватил страх. Мартен! В этот момент пес душераздирающе застонал. Эсперандье посмотрел на него. Да что же это за кошмар такой хренов?!
Он открыл заднюю дверцу машины, подошел к собаке и взял ее на руки. Пес был тяжелый, тихо зарычал, но позволил донести себя до машины. Эсперандье положил его на заднее сиденье, сел за руль и покосился на часы на щитке приборов. 2.20! Циглер вот-вот доедет до дома. Мартен, уходи! Удирай! Сматывайся! Ради всего святого! Венсан резко тронулся с места, вильнув колесами, выровнял машину и понесся по заснеженному шоссе, поднимая белую пыль на виражах, вцепившись в руль, как гонщик на ралли. Сердце его бешено колотилось.
Крестик… Крошечный крестик, нарисованный красными чернилами, поначалу ускользнул от его внимания. Он находился на самой середине квадрата 04. Сервас ликовал. Там же, на карте, в пустынной лесной зоне в горах, он обнаружил маленький черный квадрат. Шале, хижина? Да какая разница? Теперь он знал, куда собиралась ехать Циглер после дискотеки.