Тихо. Не слышно собачьего лая, попрятались и замолкли ночные птицы…

– Где Совенок?

– Кто? – не сразу понял Никита.

– Где Лёшка? Почему этот лисий хвост не прибежал за нами?

– Наверное, испугался идти в лес один… – Ник крепче прижал меня к себе. – Мне было бы страшно без тебя… Аня, Аня, куда ты?

Я уже со всех ног бежала к Слободке, перескочила заборчик огорода и в два прыжка добралась до сарая, крикнула:

– Лёша? Лёшка? Ты где?

Дверь сарая была открыта – я толкнула ее и заглянула в пыльную темноту. Но прежде, чем войти, оглянулась на Никиту – он запыхался, но все равно изрядно отстал от меня и только перелезал через низенький плетень, на ходу крича мне:

– Аня, наверное, он старцам кувшин понес…

– Ник, ты беги к ним. Спроси – кто видел Лёшку, пожалуйста! – Не глядя, я махнула рукой в сторону Слободки.

Темнота за дверью манила меня. Она была плотной, вязкой и почти не прозрачной. Но я знала, что таится внутри. Чуяла, как дикий зверь чует добычу на лесных тропах.

Там волк! Он смотрит на меня. Он ждет…

10

Меч выскользнул из ножен без единого звука. Если волк таится во мраке, он бросится и вцепится в мое горло! Я подняла меч так, что он оказался на уровне шеи, развернула лезвие параллельно полу, отвела локоть в сторону, чтобы вложить в удар больше силы, и двинулась вперед.

Тьма окутала меня, сомкнулась за моей спиной и закрыла дорогу к выходу. Но я слышу шорох… Шорох своих собственных шагов! Не дыша, замираю на месте: в темноте звериные когти нетерпеливо скребут пол. Волк совсем близко: его глаза сверкнули двумя ледяными искрами. Я хочу размахнуться мечом, но цепкие пальцы еще одного невидимого врага впились мне в локоть, руку больно вывернули, перехватили запястье. Мое оружие с глухим стуком упало на пол, а меня уже хватали сзади за плечи. Я попыталась стряхнуться атакующего – и тут волк бросился на меня!

Мощные когтистые лапы уперлись в плечи. Я свалилась на земляной пол сарая, но успела изо всех сил отпихнуть волка ногами – когти скользнули по щеке, разодрали кожу, однако я не успела почувствовать боль. Только слизнула с губы солоноватую капельку крови и откатилась в сторону. Глаза успели привыкнуть к темноте – я вижу волка. Серебристо-седая шерсть топорщится на холке зверя, он скалит зубы и готовится к прыжку, в его ледяных глазах пляшут блики света. Лунный свет проскальзывает сюда сквозь вентиляционную отдушину под самым потолком и растворяется в темноте, справа лунный блик отразился в стальной полосе.

Коса! Острая стальная коса!

Но мне до нее не дотянуться: я спихнула с плеч цепкое существо, падая, оно задело полки, глиняная утварь посыпалась вниз и с грохотом разбилась. Шум озадачил волка. Он прижал уши, опустил голову к полу и попятился во мрак. Но то, другое, существо растеклось по полу черной лужей, тянет липкие пальцы к моими щиколоткам, чтобы схватить и дернуть вниз. Бью пяткой вниз, прыгаю прямо на темное пятно. Что-то гадко хрустнуло под подошвами, раздался протяжный всхлип и слился с воинственным кличем волка. Мне хватило этих нескольких секунд, чтобы добраться до косы и чиркнуть по воздуху холодным лезвием. Главное – не подпускать волка близко. Если его зубы погрузятся в мою плоть, а язык почувствует вкус крови – шанса выжить у меня не будет. Я смотрю на волка, не отрывая взгляда…

Хищник готов был броситься на меня, но гигантская черная тень прошелестела между нами. «Медведь!» – готова была закричать я. Тень наползала на меня – что ей нужно? – а потом растворилась в прямоугольнике распахнутой двери.

Темнота, тревога и страх теснили меня к стене. Черное существо поднималось с пола и тянуло ко мне тысячи щупалец. Я зажмурилась и несколько раз взмахнула косой.

Чирк!

Сталь сверкнула во мраке как молния. Фонтаном брызнула кровь, теплая и липкая, она залила мне лицо и одежду. Я брезгливо скривилась, высвободилась из тулупчика, сразу почувствовав себя свободной и гибкой, как пружина: теперь мы с волком можем биться на равных! Он ощерил пасть и повел ухом – с улиц доносился собачий лай и людской гомон. Звуки становились все ближе – надо торопиться.

Я пошарила рукой по стене слева в поисках предмета, который можно с шумом разбить, чтобы отпугнуть его и выиграть еще несколько мгновений. Натыкаюсь рукой на длинную палку с рогатиной на конце – ухват! Таким здешние хозяйки вытаскивают из печи горшки. Перехватываю его поудобнее – как пику – и бросаюсь вперед. Волк не ожидал от меня атаки, отскочил назад, поджав одну лапу – я ранила его! И я продолжала теснить его к стене.

Прозрачные глаза волка наполнились болью, и он жалобно заскулил. Противник сильно ослабел, а моя сила, кажется, прибывала с каждой минутой! Нет, я не хотела его убивать. Когда волк собрался для решающего броска, я была готова.

Я выбросила вперед ухват и пригвоздила его к стене. Он выл и беспомощно перебирал лапами. Кольцо на конце ухвата обнимало его горло как стальной ошейник, а острые края уходили в стену. Волк был пришпилен к бревенчатой стене: передняя лапа у него отсечена, бессмысленно болтается на полоске кожи, кровь выпачкала жесткую серебристую шерсть.

Люди с ружьями и факелами толпились перед дверями сарая, не решаясь пересечь невидимую границу. Собаки тревожно подвывали, но не решались опередить хозяев. Я бросила на пол косу, нашарила меч, провела рукой по лицу, чтобы убрать со лба слипшиеся от крови волосы, и вышла наружу.

Вид у меня ужасный – народ так и шарахнулся в стороны, только Макарий решился подойти ко мне:

– Нюта??! Что стряслось?

Я махнула рукой в сторону сарая и попыталась объяснить ему:

– Там был волк! Седой волк с ледяными глазами…

– Волк? – Макарий с сомнением покачал головой, снял меховой полушубок, набросил мне на плечи, крикнул:

– Отведите путницу в дом! Худо ей…

Но я оттолкнула чью-то руку, коснувшуюся моего плеча, и вернулась в сарай следом за Макарием, а самые отчаянные с факелами в руках потянулись за нами.

Я чуть не поскользнулась – по полу было размазано склизкое существо со множеством щупалец, похожее на гигантского кальмара, часть щупалец была отрублена и раскатилась по всему полу вместе с черепками битой посуды и перепачканным сельхозинвентарем. Из щупалец вытекала зловонная черная жижа и смешивалась с кровью. Макарий поднял с пола отрубленный человеческий палец, кто-то вскрикнул, кого-то стошнило, третьи поспешили выскочить наружу. Но мне было мало дела до них: я поискал взглядом Лёшку, убедилась, что в сарае его нет. Посмотрела туда, где оставила волка, и вздрогнула так, что полушубок свалился с моих плеч…

…Там, где я только что оставила волка, ухватом за шею был пришпилен к стене смуглый морщинистый старикашка, у которого мы выменяли собак! Его голова свешивалась на плечо, рука была почти отсечена, меховая одежда пропиталась кровью – он был мертв. Мне стало нехорошо, я вышла на воздух, привалилась к стене сарая.