— Верно, — ответила я. — Эйдан О'Донован.
Классный парень этот Эйдан: умный, не зануда и не домосед, с потрясающим чувством юмора. Умел рассмешить даже в самый поганый день. Я давно о нем не вспоминала.
— А что с ним стало?
— Когда я ушла в подполье, наши пути разошлись.
На какое-то мгновение я вспомнила глаза Эйдана в тот вечер, когда он меня бросил. Я торопилась, мне нужно было в срочном порядке вернуться домой, чтобы встретиться с одним типом, который через несколько месяцев пырнул меня ножом. Эйдан проводил меня до остановки, и когда я посмотрела на него с верхней площадки автобуса, мне показалось, что он плачет.
Сэм повернулся к Фрэнку.
— А как насчет тебя, Мэки? У тебя есть жена? Подружка? Хоть кто-нибудь?
— А тебе-то что? — спросил Фрэнк. В голосе его слышались игривые нотки, но вот прищур глаз говорил о другом. — Предупреждаю с самого начала: я не любитель дешевых интрижек.
— Я так и не думаю. — Сэм вновь повернулся ко мне. — Всего три недели, и посмотри, что с нами стало. Ты этого хочешь? Что, по-твоему, произойдет, если дело затянется на целый год? И все из-за твоих дурацких фантазий!
— Давай попробуем вот что, — мягко произнес Фрэнк. Он по-прежнему стоял у стены. — Ты реши для себя, есть ли на твоей стороне расследования какая-то проблема, а я решу, есть ли проблема на моей. Устраивает?
От одного только его взгляда преступники всего мира должны были в страхе забиться в щели, но Сэм, казалось, его не заметил.
— Не устраивает. Потому что твоя сторона расследования — сплошные ошибки и проколы, и если ты сам этого не замечаешь, то я вижу, еще как вижу! У меня в соседней комнате сидит подозреваемый. Тот он, кого мы ищем, или нет, но я вышел на него путем полицейского расследования. А что есть у тебя? Три недели безумной неразберихи, и все впустую. И вместо того чтобы свести к минимуму наши потери, ты под барабанную дробь гонишь нас дальше, чтобы мы натворили еще больше глупостей.
— Никуда я вас не гоню. Я лишь спросил у Кэсси — которая, если ты забыл, является тайным агентом моей операции, а не твоим следователем по уголовным делам, — готова ли она взять на себя дополнительную ответственность.
Длинные летние вечера на траве, гудение пчел и поскрипывание качелей. Копание в огороде, капли дождя, дымок от жженых листьев в воздухе, запах розмарина и лаванды на моих ладонях. Упаковка рождественских подарков на полу в комнате Лекси, падающий за окном снег. Раф негромко наигрывает на пианино рождественские песни, Эбби подпевает ему из своей комнаты, и мне под дверь тянет пряничным ароматом.
Сэм и Фрэнк смотрели на меня в упор; оба не проронили ни слова, оба ждали, что я скажу. Неожиданно в комнате воцарилась звенящая тишина, такая бездонная и такая умиротворяющая.
— Какие вопросы, — ответила я. — Почему бы нет?
Нейлор тем временем перешел к новому вокальному номеру — напевал себе под нос «Эвондейл», а чуть дальше по коридору Куигли кого-то отчитывал. Я подумала о том, как мы с Робом наблюдали через стекло за подозреваемыми, как смеялись вместе, шагая плечом к плечу по коридору, как в ядовитой атмосфере операции «Весталка» сгорели, подобно метеору, с треском и в облаке пламени. Подумала и не почувствовала ровным счетом ничего. Ничего, если не считать, что стены вокруг меня раскрылись и осыпались словно невесомые лепестки цветка.
Глаза Сэма казались огромными и темными, словно я ударила его. Фрэнк наблюдал за мной так, что, останься у меня какие-то чувства, я бы наверняка испуганно втянула шею. Но единственным моим ощущением было то, как все мышцы в моем теле расслабляются, словно я вновь восьмилетняя девчушка, которая делает на склоне холма колесо — раз, другой, третий, пока не закружится голова. Или как если бы я нырнула в холодную воду и проплыла целую тысячу миль, ни разу не вынырнув глотнуть воздуха. Я была права: свобода пахнет озоном, грозами и порохом, причем одновременно. Она пахнет снегом, кострами, скошенной травой, у нее вкус морской воды и апельсинов.
Я вернулась в колледж лишь к обеду, но мои друзья все еще сидели в библиотеке. Стоило свернуть в длинный проход между книжными полками, что вел в наш излюбленный уголок, как все четверо как по команде оторвались от книг и отложили ручки.
— Уф-ф! — воскликнул Джастин, издав вздох облегчения, как только я подошла ближе. — Наконец-то ты вернулась. Давно пора.
— Слава Богу, — произнес Раф. — Почему так долго? Джастин решил, что тебя арестовали, но я успокоил его. Сказал, что, по всей видимости, ты сбежала с О'Нилом.
У Рафа сегодня была новая прическа — ради разнообразия он зачесал волосы вверх. Эбби испачкала себе чернилами щеку. Они даже не догадывались, какими красивыми мне кажутся и как близко мы подошли к расставанию. Мне хотелось обнять всех четверых, схватить за руки и крепко сжать.
— Меня продержали там целую вечность, — сказала я. — Может, пойдем пообедаем? Лично я умираю с голоду.
— Что случилось? — поинтересовался Дэниел. — Ты смогла опознать преступника?
— Нет, — ответила я и потянулась к Эбби, чтобы взять рюкзак. — Хотя это, несомненно, тот самый тип, с которым мы подрались ночью. Посмотрели бы вы на его лицо. Такое впечатление, будто он провел десять раундов с Мохаммедом Али.
Услышав мой комментарий, Раф расхохотался и показал большой палец.
— Над чем ты смеешься? — спросила Эбби. — Парень при желании мог в два счета подать на нас за хулиганство. Между прочим, Джастин так и подумал.
— Он не станет ни на кого подавать. Он сказал полицейским, что упал с велосипеда. Так что все прекрасно.
— И ничто не подтолкнуло твою память?
— Не-а.
Я стащила со спинки стула куртку Джастина и помахала ею перед его носом.
— Живо пошевеливайся! Может, сходим в Баттери? Хочется поесть по-настоящему. После полицейских я готова слопать целого слона.
— Ты хотя бы поняла, что сейчас происходит? Они считают, что это и есть тот самый тип, который на тебя напал? Они его арестовали?
— Нет, — ответила я. — Им не хватает улик или что-то вроде того. К тому же они не уверены, что меня пырнул именно он.
Меня так увлекла мысль о том, что Нейлор никого не убивал, что я совершенно не подумала, как эта новость может быть воспринята другими. Неожиданно воцарилось молчание. Все четверо боялись посмотреть друг другу в глаза. Раф даже на мгновение зажмурился.
— Это почему же? — спросил Дэниел. — Насколько я понимаю, подозрение в первую очередь падает на него.
Я пожала плечами:
— Откуда мне знать, как они там рассуждают. Я лишь говорю вам то, что они мне сказали.
— Сколько можно?! — воскликнула Эбби.
Неожиданно она показалась мне жутко бледной. Или виноваты лампы дневного освещения?