О'Келли презрительно фыркнул и отпустил невнятный комментарий насчет домашней порнухи, но я пропустила его реплику мимо ушей. Фрэнк порылся в своем бездонном черном рюкзаке, извлек оттуда помеченный маркером диск и вставил в наш дешевенький плейер.
— Согласно дате запись сделана двенадцатого сентября прошлого года, — пояснил он, включая экран. — Дэниел получил ключи от дома десятого, двумя днями раньше. Они с Джастином приехали туда тем же днем проверить, что стены на месте, а крыша не провалилась. Одиннадцатого числа все пятеро паковали вещи, а двенадцатого, сдав ключи от своих квартирок домовладельцам, со всеми пожитками прибыли в Уайтторн-Хаус. И, не откладывая в долгий ящик, тотчас же взялись его исследовать.
Он взгромоздился на стол Костелло и нажал на пульте кнопку «Воспроизведение».
Сначала темнота. Затем щелчок и дребезжание, как будто кто-то поворачивает в замке ключ. Топот шагов по полу.
«Господи! — произнес чей-то голос: хорошо поставленный, с легкой белфастской гнусавинкой. Джастин. — Ну и запашок!»
«А ты чего ожидал? Аромата роз? — отозвался другой, низкий и сдержанный. Определить по акценту, откуда родом его владелец, было практически невозможно. (Дэниел, пояснил Фрэнк.) — Я ведь предупреждал».
«Вылетело из головы».
«Интересно, эта штука работает? — спросил женский голос. — Как по-твоему, Раф?»
— Наша героиня, — негромко пояснил Фрэнк, но я и без того угадала.
Голос был выше моего, чистый и звучный альт. Уже после первых слов меня словно ударило током.
«Ну ты даешь! — Еще один мужской голос, с английским акцентом и легким замешательством: Раф. — И ты это снимаешь?»
«А что такого? Ведь это наш новый дом. Какая здесь тьма. Здесь что, нет электричества?»
Снова топот ног. Где-то скрипнула дверь.
«По идее это кухня, — произнес Дэниел, — если я правильно помню».
«А где выключатель?»
«У меня есть зажигалка».
Это уже Абигайл. Эбби.
«Внимание, всем приготовиться», — велел Джастин, и в следующее мгновение посередине экрана что-то вспыхнуло.
Мне было видно лишь лицо Эбби в профиль — рот открыт, в глазах растерянность.
«Святая Матерь Божья, Дэниел!» — воскликнул Раф.
«Я предупреждал», — ответил Джастин.
«Да-да, я свидетель, — подтвердила Эбби. — Если не ошибаюсь, ты еще сказал, что это нечто среднее между археологическими раскопками и самыми жуткими страницами книг Стивена Кинга».
«Как же, помню, но я подумал, он преувеличивает. Вот уж не ожидал, что это еще мягко сказано».
Кто-то — по всей видимости, Дэниел — убрал зажигалку от лица Эбби и, заслонив пламя ладонью, поднес к сигарете: судя по всему, откуда-то тянуло сквозняком. Лицо его казалось спокойным, если не сказать — непробиваемым. Затем он бросил взгляд поверх пламени и подмигнул Лекси. Наверное, потому, что я слишком долго разглядывала их фото, было нечто удивительное в том, что теперь я видела их в движении. Это сродни тому, как в детской книжке герои находят волшебное увеличительное стекло, с помощью которого им удается заглянуть в тайную жизнь старой картины, — просто жуть! Зато как интересно.
«А вот это ты брось, — произнес Джастин, забирая у него зажигалку, и осторожно потрогал что-то на шаткой полке. — Если хочешь курить, выйди на улицу».
«Зачем? — удивился Дэниел. — Чтобы не закоптить обои и не оставить грязных следов на шторах?»
«Он прав», — вставила Эбби.
«Сколько можно?! — воскликнула Лекси. — Вы лучше посмотрите, какая красотища! Это не дом, а сказка. Честное слово, я чувствую себя как Знаменитая Пятерка».
«Пятерка находит доисторический дождь», — произнес Дэниел.
«Пятерка находит Планету Плесени», — добавил Раф.
«Мы непременно должны отведать имбирного пряника и тушенки», — предложила Лекси.
«Все вместе?» — уточнил Раф.
«И еще сардин, — добавила Лекси и спросила: — А что такое тушенка?»
«Мясо из консервной банки», — пояснила Эбби.
«Фу!»
Джастин подошел к раковине, поднес зажигалку и повернул краны. Один из них зафырчал и в конечном итоге выплюнул тонкую струйку воды.
«М-м-м, — задумчиво произнесла Эбби. — Чайку с брюшным тифом никто не желает?»
«Чур, я Джордж, — заявила Лекси. — Она такая классная!»
«Мне все равно, лишь бы не Энн, — отозвалась Эбби. — Бедняжка только и делала, что мыла посуду, а все потому, что барышня».
«А что в этом плохого?» — спросил Раф.
«Ты можешь быть песиком Тимми», — предложила Лекси.
Ритм их разговора оказался гораздо стремительнее, чем я ожидала. Они упивались своим остроумием, то и дело пересыпая речь намеками и остротами, и мне вскоре стало понятно, почему на факультете их считали странной компанией. Вести нормальную человеческую беседу с ними было практически невозможно: эти высоколобые интеллектуалы не дали бы вам вставить и слова. Ума не приложу, как только Лекси сумела проникнуть в их тесные ряды. То ли ловко подстроилась сама, то ли незаметно потеснила остальных, выкроив тем самым место и для себя любимой. Но факт остается фактом: она вошла в их компанию, стала неотъемлемой ее частью. Каковы бы ни были ее истинные цели, свою роль она сыграла с блеском.
«А чем я хуже? — произнес голосок у меня в голове. — Я тоже так могу».
В следующий миг случилось небольшое чудо — экран ожил. Как оказалось, это зажглась под потолком тусклая лампочка. Эбби наконец нащупала выключатель, причем там, где меньше всего ожидала: в углу, рядом с засаленной плитой.
«Молодчина, Эбби! — похвалила ее Лекси. — Так держать!»
«Это еще как сказать, — отозвалась та. — В темноте хотя бы не было видно грязи».
Она была права. Судя по всему, когда-то стены были обклеены обоями, но с тех пор власть здесь захватила зеленая плесень. Казалось, она крадучись вылезла из каждого угла, чтобы сомкнуть ряды посередине. С потолка, подрагивая и покачиваясь на сквозняке, свисала ну просто-таки потрясающая паутина — хоть прямо сейчас устраивай Хеллоуин. Линолеум серый и заскорузлый, не говоря уже о том, что он весь в зловещего вида потеках. На столе — стеклянная ваза, из которой уныло торчал сухой букет: стебли поломаны, головки мертвых цветов свисают вкривь и вкось. И на всем толстенный слой пыли, как минимум сантиметров шесть. Эбби не скрывала скепсиса. Раф был растерян, если не сказать — в замешательстве. Дэниела зрелище скорее позабавило. А вот глядя на Джастина можно было подумать, что его вот-вот вырвет.
— И ты хочешь, чтобы я там жила? — спросила я у Фрэнка.
— Сейчас там все по-другому, — с легкой укоризной ответил он. — Надо отдать им должное — привели дом в божеский вид.