В последний раз, когда он увидел меня, на мне были камуфляжные брюки и топик с надписью «Добро пожаловать к нашей киске».
— Да ну тебя, — ответила я. — Я по крайней мере пару раз меняла одежонку за последние годы.
— Ты не так меня поняла. Я сражен. Смотрится классно.
Фрэнк попытался повернуть меня кругом. Я шлепнула его по руке. Кстати, для вашего сведения, до Хилари Клинтон мне было далеко. Обычная рабочая одежда — черный брючный костюм и белая рубашка. Я и сама была не в восторге от этого одеяния, но после того как перешла в «бытовуху», мой начальник постоянно капал мне на мозги, насколько, мол, важно иметь надлежащий корпоративный облик, если хочешь внушать людям доверие. По его убеждению, этого невозможно достичь, надев джинсы и футболку. Сил же сопротивляться административному нажиму у меня не было.
— Захватила солнечные очки и кофту с капюшоном? — поинтересовался Фрэнк. — Они будут идеально смотреться с твоим прикидом.
— Ты вызвал меня сюда, чтобы обсуждать мой вкус? — осведомилась я и, вытащив из сумки допотопный красный берет, помахала им у него перед носом.
— Ну что ж, вернемся в старые времена. Вот возьми-ка!
Фрэнк вытащил из кармана солнечные очки, которые Дон Джонсон вполне мог носить году этак в 1985-м, и протянул мне.
— Если вы хотите, чтобы я ходила здесь в таком дурацком виде, то хотя бы объясните зачем! — вспылила я.
— Всему свое время. Не нравится в берете, можешь надеть свой шлем.
Я пожала плечами и, что поделаешь, сдалась. Радости от встречи с Фрэнком как не бывало, и я вновь напряглась. Сэм, на которого страшно смотреть, новое дело, которое расследует Фрэнк и не хочет, чтобы меня узнали. Неужто пришили какого-нибудь агента, работавшего под прикрытием?
— Ты, как всегда, великолепна! — польстил Фрэнк и приподнял для меня ленту ограждения.
Боже, как до боли знакомо. Я столько раз совершала такие легкие движения, что на какую-то долю секунды показалось, словно я вернулась в прошлое. Машинально поправив кобуру, оглянулась через плечо, выискивая взглядом напарника, как будто это я расследовала новое дело. Лишь в следующую секунду до меня дошло, что оно не мое, а чужое.
— Коротко расскажу тебе о том, что произошло, — проговорил Сэм. — Сегодня утром, примерно в четверть седьмого, местный житель по имени Ричард Дойл выгуливал здесь собаку. Спустил ее с поводка, чтобы побегала по полям. Недалеко от дороги есть разрушенный дом. Пес забежал внутрь и долго не появлялся. Дойл был вынужден отправиться за ним следом. Когда он туда вошел, пес обнюхивал тело мертвой женщины. Дойл схватил пса в охапку и дал оттуда стрекача, а потом позвонил в полицию.
Я слегка расслабилась. Женщин-агентов, работавших под прикрытием, я не знала.
— Зачем тогда вам понадобилась я? — задала я вопрос. — Или меня снова перевели в убойный, а мне самой даже не сообщили?
— Всему свое время, — ответил Фрэнк. — Увидишь сама.
Я через плечо покосилась на Сэма.
— Не бери в голову, — тихо произнес тот. Его лицо постепенно обретало прежний румянец. — Все будет нормально.
Дорога поднималась наверх, такая узкая, что по ней едва ли смогли бы пройти рядом два человека. Не дорога даже, а скорее тропа, по обе стороны которой тянулись живые изгороди из кустов боярышника. Там, где они заканчивались, склон холма переходил в зеленое лоскутное одеяло полей, на котором мирно паслись овцы. Где-то вдалеке блеял новорожденный ягненок. Воздух такой холодный и густой, что впору пить его. Солнце длинными золотыми лучами просачивалось сквозь заросли боярышника. А что, если мне шагать и дальше, через гребень горы, а Сэм с Фрэнком пусть занимаются тем, что вынудило их прийти сюда ранним утром.
— Вот мы и пришли, — раздался голос Фрэнка.
Живая изгородь обрывалась, сменившись разрушенной каменной стеной, за которой слева виднелось заброшенное поле. Домишко находился примерно в тридцати—сорока метрах от дороги. Таких в Ирландии немало, брошенных в девятнадцатом веке из-за смерти или иммиграции хозяев и с тех пор больше никем незанятых. Одного взгляда на него оказалось довольно, чтобы во мне упрочилось желание поскорее оказаться подальше от этого места и всего, что здесь произошло.
По идее здесь должна быть туча народу. Вот только где они, эти сыщики, что, склонив головы, прочесывают каждый квадратный дюйм? Где криминалисты из технического бюро — в белых комбинезонах, с видеокамерами, линейками и порошком для снятия отпечатков, где работники морга с носилками? Моему взору предстали лишь двое полицейских, переминающихся с ноги на ногу по обе стороны от входа в дом, да парочка малиновок, скачущих по крыше и возмущенно чирикающих.
— Где остальные? — спросила я.
Я обращалась к Сэму, но на мой вопрос ответил Фрэнк:
— Приезжал Купер, но уже уехал.
Купер — наш патологоанатом.
— Нужно как можно быстрее посмотреть на нее, чтобы установить время смерти. Бюро подождет. Судебные доказательства никуда не денутся.
— Особенно если их втоптать в землю. Сэм, тебе раньше не приходилось расследовать двойное убийство? — спросила я.
Фрэнк удивленно выгнул бровь.
— У тебя есть другое тело?
— Твое, как только бюро доберется сюда. Шесть человек бродят по месту преступления как у себя дома! Да тебя убьют за такое!
— Оно того стоит, — жизнерадостно отозвался Фрэнк, занося ногу над каменной изгородью. — Я не хотел привлекать внимание народа, а как это сделать, если бы тут копошилась вся криминалистическая братия. Их ведь никуда не спрячешь.
Здесь явно что-то нечисто. Дело было в ведомстве Сэма, а не Фрэнка. Сэму, а не ему, полагалось решать, как обращаться с уликами, кого и когда вызывать на осмотр места преступления. Чье бы тело ни лежало сейчас там внутри, увиденное настолько его потрясло, что он позволил Фрэнку явиться сюда, оттеснив его самого на второй план. Понятное дело, тот моментально начал все подгонять под свои, только ему ведомые намерения. Я попыталась перехватить взгляд Сэма, но он перелезал через ограду и не смотрел на нас с Фрэнком.
— Ты сама переберешься или тебе помочь? — сладчайшим голосом осведомился Фрэнк.
Я в ответ состроила зверскую рожу и, перепрыгнув на ту сторону, оказалась по щиколотку в мокрой траве и одуванчиках.
Когда-то давно в домишке было две комнаты. Одна из них до сих пор почти цела, в стенах другой зияли проломы и пустые глазницы окон. Из трещин торчали вьюнки и мох. Возле двери — не слишком искусно сделанная из аэрозольного баллончика надпись. В этом месте было так неуютно, что, на мой взгляд, вряд ли здесь устраивались какие-то сборища. Даже подростки, не знающие, чем себя занять, и те, похоже, обходили развалины стороной, и дом постепенно разрушался дальше под действием безжалостного времени.
— Детектив Мэддокс! — представил меня Фрэнк. — Сержант Ноэль Бирн и Джо Догерти, полицейский участок Ратовена. Гленскехи — их территория.