— Ладно, перейдем к делу Детьен. Что там у Дюмона?

Мистраль пересказывает ей доклад Дюмона. Геран никак не комментирует ход расследования: он вполне соответствует ее ожиданиям.

— Разумеется, если дело коснется политических кругов, ты мне об этом сразу доложишь. Я обговорю ситуацию с префектом.

— Удачи!

Мистраль наконец покидает набережную Орфевр: дождь усиливается. Он рад приезду Клары и возможности поговорить о чем-то еще, кроме этого тягостного расследования. Ему не хочется слушать свое выступление по радио, скорее он нуждается в музыкальной паузе перед возвращением домой. Он включает любимую джазовую радиостанцию и тихонько трогается.

16

Проснувшись в субботу утром, Фокусник чувствует, что совсем окоченел от холода, потому что спал без одеяла. Он принимает душ, бреется, переодевается и щедро опрыскивает себя новой туалетной водой. Ее запах похож на прежний, он каждый раз ощущает волнение, вдыхая его. Экономить нет необходимости, так как он теперь знает, где ее можно купить. Он заглядывает в магазин периодических изданий, покупает «Паризьен» и отправляется в ставший для него столь привычным бар. На сей раз троица у стойки обсуждает футбол.

Позавтракав, Фокусник выходит на улицу. Он зябко кутается в куртку, складывает газету пополам и кладет в карман, чтобы не намокла. Дождь льет как из ведра. Фокусник отъезжает от места парковки и отправляется по вызовам. В субботу утром пробок нет. Однако после полудня начинается настоящий кошмар: люди устремляются по магазинам. Около семи вечера, сквозь заторы, участившиеся из-за дождя, он добирается до конторы старика Да Сильвы. В ярости он ударяет кулаком по рулю. И тут снова подают голос демоны: «Осторожно, парень. Не расслабляйся, будь начеку. Хозяин и его сын стали не в меру подозрительными, ты кажешься им странным, твоя задача — разубедить их в этом. Не забывай о твоей маске маленького человека, задавленного жизнью». Фокусник благодарит их и входит в образ своего персонажа. Он знает, что оба Да Сильва наблюдают за ним через грязное стекло кабинета, хотя и не видит их.

Действительно, отец и сын сидят за прилавком, подкарауливая Лекюийе, маленького человека, а он семенит к ним навстречу. На стойке лежит «Паризьен», открытая на том развороте, где рассказывается об убийстве ребенка.

— Смотри, вот он, — произносит отец.

Сын поднимает глаза, отрываясь от блокнота с расписанием вызовов, лежащего поверх газеты, и замечает подходящего к их мастерской Лекюийе.

— Не такой уж у него ужасный вид.

— Погоди, посмотрим на него поближе, — бормочет отец, вовсе не убежденный словами сына.

Арно Лекюийе входит в контору, еле слышно пролепетав:

— Добрый вечер.

В голове у него сразу же загорается красная лампочка — сигнал тревоги. Лекюийе, конечно же, обращает внимание на номер «Паризьена», развернутый на статье о Фокуснике.

— У тебя вид какой-то не такой, Лекюийе; что с тобой?

— Я тут руку сильно ушиб, но это пустяки, через пару дней пройдет.

Демоны изо всех сил стараются его успокоить: «Не бери ты в голову эту газету, против тебя ничего нет. Если бы они тебя заподозрили, целый отряд фликов уже дежурил бы здесь».

— Я немного беспокоюсь за тебя, — продолжает старик, — иногда ты выглядишь так, словно небо рухнуло на землю!

— Не совсем так. Просто мне нужно привыкнуть к жизни вне тюрьмы, без принуждения.

— Может быть, тебе сходить к доктору? — предлагает сын.

— Незачем, это ведь не мешает мне работать.

Отец с шумом вдыхает воздух и со смехом произносит:

— Слушай-ка, ты что, подружку себе завел? Видать, полфлакона парфюма на себя вылил?

«Ты тоже смейся», — советуют демоны. Лекюийе кривит губы в некоем подобии улыбки.

— Нет, подружку не завел, просто мне нравится этот запах.

— Тем не менее ты определенно обращаешь на себя внимание.

Старший Да Сильва пересчитывает деньги, сданные Лекюийе, и сверяет сумму со счетами.

— Ты хорошо поработал.

— Мне нравится то, что я делаю, — отвечает Лекюийе кивая.

Да Сильва-младший вручает ему список вызовов на ближайшие четыре дня. Отец и сын наблюдают, как Лекюийе берет в руки этот листок. В отличие от предыдущего раза, следуя советам демонов, он делает это спокойно, всматривается в него, не выказывая особенной заинтересованности.

— Хорошо, — отвечает он. — Вернусь через четыре дня.

— Именно так, парень, — подтверждает отец. — А если все-таки захочешь сходить к врачу, скажи нам, чтобы мы отложили явку по вызовам.

— Нет, правда все будет в порядке. Я загляну в аптеку — этого достаточно.

Под взглядами двух пар глаза — отца и сына Да Сильвы — и под аплодисменты демонов Арно Лекюийе в образе маленького человека, замученного жизнью, добирается до машины.

— Ну, что ты о нем думаешь? — спрашивает отец.

— Ничего особенного, — отвечает сын. Мне кажется, ты напридумывал про него немало лишнего; возможно, я сам спровоцировал тебя, высказав свое первое впечатление от него. А потом у меня снова появились сомнения… Справедливости ради должен сказать, что в нем уже ничего не осталось от того парня, каким он был в тот раз, когда я его испугался. Мне даже признаваться не стыдно: этот тип в самом деле нагнал на меня страху.

По дороге домой Лекюийе заглядывает в бакалейный магазин, чтобы купить куриных грудок и бутылку кока-колы.

«Перед нами далеко не гений преступного мира. Выбирая в качестве жертв самых слабых, убийца ничем не рискует. Расследование продвигается с трудом, но не потому, что мы имеем дело с выдающейся в своем роде личностью. Дело в том, что перед нами — совершенно безликое существо, невзрачное и заурядное». Фокусник стоит посреди гостиной-столовой в своей квартире и вот уже в сотый раз повторяет эту парализующую его фразу Мистраля. Можно сказать, что он остолбенел, услышав такое по радио. От повторения это впечатление только усилилось. Он сразу же обратился за советом к своим демонам. И те, впервые смутившись, ответили, что им нужно подумать, но ему следует воздерживаться от неосторожных поступков. Лекюийе, естественно, согласился.

Ему слышится шум за входной дверью. Единственный свет в квартире исходит от телевизора, звук он тут же выключает. Он смотрит на дверь. В центре ее — глазок. Это око притягивает его с тех пор, как, заключенный в своей камере, он был уверен, что надзиратели наблюдают за ним все время. Через глазок в квартиру проникает свет с лестничной площадки. Он не может оторвать взгляда от этого сверкающего ока. Иногда, когда на лестничной площадке выключаются лампы, оно меркнет. Потом снова появляется свет — значит, кто-то из жильцов входит в здание или выходит из него. Фокуснику кажется, будто, когда оно меркнет, кто-то заглядывает через него в квартиру с той стороны двери и наблюдает за ним, за Лекюийе. А когда свет с лестничной площадки снова проникает сквозь него — это значит, что человек, стоявший там, отходит. Фокусник бредит.