Кэдмон кивнул, делая вид, словно имеет полное право здесь находиться, и спросил:

— Будьте добры, где выход?

Парень молча указал на дверь напротив.

Выйдя из служебного входа, Эйсквит оказался на усыпанном окурками тротуаре позади книжного магазина, бетонные стены которого были покрыты откровенными надписями.

Как только за ним закрылась дверь, он тут же разбил высокий фужер о стену и стал ждать, сжимая в руке «оружие».

«Ну же, подходи, подходи, кем бы ты ни был!» — мысленно взывал Кэдмон, готовясь к поединку с невидимой Немезидой.

В напряженной тишине прошла целая минута.

Осознав, что поддался страху, он презрительно фыркнул и, бросив зазубренный осколок на тротуар, пробормотал:

— Призраки ирландского прошлого.

Мгновение помутнения прошло. Кэдмон поднял воротник шерстяного пальто, спасаясь от холода. Он вспомнил, что видел неподалеку кафе, и, страстно нуждаясь в дозе кофеина, направился в ту сторону.

Хотя Кэдмон понимал, что страдает манией преследования, он не мог избавиться от неприятного ощущения, что какой-то ирландский боевик, отказавшийся признать наступление перемирия, выследил его до противоположной стороны Атлантики.

Где собрался свести счеты по одному очень старому, но все еще важному делу.

Кто еще дерзнул бы позвонить ему на сотовый? Словно для того, чтобы сказать: «Мы тебя видим, а ты нас — нет».

Глава 04

К удивлению Эди, сигнал пожарной тревоги так и не прозвучал. Раздался только стук ручки распахнутой двери. Убийца отключил пожарную сигнализацию.

Столкнувшись с порывом холодного зимнего ветра, Эди обнаружила, что стоит на верхней площадке наружной пожарной лестницы, спускающейся зигзагом по задней стене музея. Полностью закрытая сеткой из черной проволоки, лестница была устроена так, что доступ на нее имелся только со стороны музея, а бродяги и воры попасть на нее не могли.

Не имея времени беспокоиться о том, что пошел легкий снежок, что у нее нет куртки и что она боится высоты, Эди переступила порог и оказалась на лестнице. Дверь пожарного выхода захлопнулась у нее за спиной. Она не отрывала взгляд от мостовой внизу, понимая, что, если посмотрит куда-нибудь еще, у нее закружится голова или, что еще хуже, она свалится в обморок.

Стискивая перила с такой силой, что костяшки пальцев становились белыми, Эди начала спускаться вниз. Стук ее сапог по металлической решетке ступенек отражался гулким эхом в тесном переулке. Добравшись до самого низа, резко открыла дверь и вышла на улицу. Как и дверь пожарного выхода наверху, эта также автоматически закрылась и заперлась на замок у нее за спиной.

Она поспешно огляделась по сторонам, совершенно сбитая с толку, не зная, куда идти. Переулок был забит мусорными контейнерами, огромными испарителями промышленных кондиционеров и припаркованными машинами, что придавало ему сходство с трущобами. У стены соседнего здания громоздилась куча выброшенной офисной мебели: судя по всему, расположенные в нем конторы были переоборудованы, и старое барахло дожидалось, когда его вывезут на свалку. Поскольку на дворе стоял декабрь, все окна, выходившие в переулок, были закрыты и плотно зашторены.

Вдруг Эди услышала, как где-то наверху распахнулась дверь.

Убийца вышел на пожарную лестницу.

Не теряя ни секунды, она нырнула за испаритель кондиционера, моля Бога о том, чтобы ее не заметили. Если действовать быстро, можно успеть покинуть переулок до того, как убийца спустится вниз. Но тут действительно стояло очень большое «если». Особенно учитывая, что убийца со своей выгодной позиции вполне способен держать под прицелом весь переулок.

Оставался только один выход: спрятаться до того, как убийца окажется внизу.

Держась в тени, Эди пробежала пятнадцать шагов до груды старых стульев, ощетинившихся деревянными спинками и ножками, похожими на сломанные кости. Как укрытие груда — хуже не придумаешь. Пулю беспорядочно наваленные стулья не остановят, не помешают и огромной мясистой руке схватить Эди за горло. Но это было лучшее, что она смогла найти за такое короткое время.

Заметив внизу небольшое свободное пространство, Эди опустилась на четвереньки и поползла в завал. Пространство имело в высоту не больше двадцати дюймов, поэтому ей приходилось двигаться очень осторожно. Одно неверное движение — и гора старой мебели обрушится, погребая ее под собой.

Когда ползти дальше стало уже нельзя, Эди остановилась и, подобрав под себя ноги, постаралась сделаться как можно меньше. Конечно, сделаться невидимкой было бы еще лучше, потому что Эди со щемящим чувством в груди понимала: если человек с пожарной лестницы ее найдет, то убьет без колебаний.

Услышав грохот металлической двери, она осторожно выглянула сквозь наваленную мебель и увидела, как убийца выходит из пожарной двери. Он уже снял лыжную маску, и Эди разглядела у него на голове армейский «ежик». Лицо его было покрыто красными пятнами гнева, казалось, он на грани приступа бешеной ярости, обусловленной стероидами.

Как истинный охотник, убийца покрутил головой из стороны в сторону, оглядывая переулок. Эди заметила у него на поясе что-то выпуклое. Пистолет. Тот самый пистолет, из которого был убит доктор Паджхэм.

Мужчина методично переводил взгляд с одной цели на другую: синий мусорный контейнер, зеленый испаритель кондиционера, белый микроавтобус, пока его взгляд не застыл на груде мебели.

Вполне вероятно, для меня это последние мгновения перед смертью.

Эди мысленно представила свое окровавленное тело, распростертое под кучей старой сломанной мебели. Можно не сомневаться, кто ее обнаружит: ребята из коммунальной службы в оранжевых куртках.

Затаив дыхание, она начала про себя медленный обратный отсчет, начиная от десяти: «Десять, девять, восемь, семь…»

Внезапно убийца резко повернулся в противоположную сторону, туда, где стояли баки для сбора вторичного сырья, переполненные алюминиевыми консервными банками.

Значит, не заметил ее.

С легкостью, поразительной для такой грузной фигуры, он прошел до самого конца переулка, выходящего на Двадцать первую улицу, затем развернулся и медленно направился обратно к пожарной лестнице. В этот самый момент с противоположной стороны в переулок въехала полицейская машина.

Испытав безмерное облегчение, Эди выпустила задержанный вдох. Судя по всему, открытие двери пожарного выхода привело к срабатыванию сигнализации, и полицейские приехали выяснить, в чем дело.

Вот только убийцу внезапное появление патрульной машины нисколько не смутило, он даже поднял руку, привлекая внимание полицейских.

«Зачем он это сделал? — гадала Эди. — С таким же успехом он мог бы признаться, что это он открывал пожарную дверь».

Ответ она получила через несколько мгновений. Полицейский в форме вышел из машины и приблизился к убийце. Тот снял с плеча холщовый рюкзачок и протянул его полицейскому.