Он снова увидел фигурку. Девушка стояла, положив правую руку на дверную ручку. Левая рука опущена, в ней что-то есть. Рюкзак?
Барри снова поднес к глазам бинокль. Откуда она появилась? Барри впервые обратил внимание на разросшиеся заросли бугенвиллеи в углу сада. Длинные побеги образовали своего рода шатер.
— Чтоб я сдох! — выговорил он вслух. Он понял, где пряталась беглянка и почему толстуха в полицейской форме осматривала клумбу с левой стороны…
Барри сунул руку в карман джинсов. Не сводя глаз с дома, выдернул мобильник.
Это наверняка та, кого они ищут. Теперь понятно, почему она вдруг бесследно исчезла. Он почти уверен.
Почти. На девяносто процентов. Ну, на восемьдесят.
А если он ошибся…
Что делать?
В прихожей было тихо и прохладно.
Рейчел Андерсон слушала собственное дыхание и озиралась по сторонам. У стены — старинный деревянный буфет с большим овальным зеркалом. Рядом — черно-белые портреты в темных деревянных рамах. Чьи-то бородатые лица.
Она шагнула вперед. Скрипнула половица, и она остановилась. Слева, между двумя колоннами, большая комната; она подалась вперед и заглянула в нее. Красивый большой стол, на котором стоит ноутбук, почти теряется в завалах книг и газет. Вдоль стен стеллажи, тесно уставленные книгами, три больших окна. Одно выходит на улицу. Отсюда хорошо виден забор, через который она перепрыгнула. На полу — старый вытертый персидский ковер. Красно-сине-бежевый.
— Я в кухне! — послышался откуда-то спереди спокойный мужской голос. Она понимала, что сейчас встретится с хозяином дома, и очень боялась.
Сколько книг! Как у ее родителей! Рейчел немного успокоилась. Любитель книг не может оказаться плохим человеком.
Она двинулась вперед, на голос, волоча за собой рюкзак.
Белая крашеная дверь в кухню была открыта нараспашку. Хозяин дома стоял к ней спиной. Белая рубашка, коричневые брюки, белые спортивные туфли; из-за венчика седых волос, обрамляющих лысину, блестевшую при ярком свете, он показался ей похожим на старого монаха. Он медленно повернулся от стола. В руке у него была деревянная ложка.
— Я готовлю омлет. Хотите?
Хозяин дома оказался старше, чем она подумала вначале. Слегка сгорбленный. Доброе морщинистое лицо; на шее повязан красный галстук; дряблая кожа обвисла складками. Старческие пигментные пятна на голове и руках. Глаза водянистые, светло-голубые. Большие очки в золотой оправе. В глазах мелькают лукавые огоньки.
Хозяин дома положил ложку рядом с миской, вытер руки о белое кухонное полотенце и шагнул ей навстречу.
— Меня зовут Пит ван дер Линген, — представился он, обнажая в улыбке белые искусственные зубы.
— Рада с вами познакомиться, — машинально ответила она, пожимая ему руку.
— Будете омлет? Может, поджарить вам тост? — Он снова взял ложку.
— Да, спасибо.
— Если хотите, повесьте свой рюкзак на гвоздик у двери. — Хозяин показал ложкой на стену. Потом снова отвернулся.
Ей не хотелось расслабляться, не хотелось верить, что она спасена.
— Ванная дальше по коридору. Вторая дверь налево.
— Я ее видел, — сказал Барри по телефону. Он говорил уверенно, гораздо увереннее, чем чувствовал себя на самом деле.
— Где?
— Она зашла в один дом. Совсем рядом, в квартале от ресторана.
— Господи! Когда?!
— Несколько минут назад.
— Ты точно ее видел?
— Мне повезло. Я заметил ее случайно, но сомнений быть не может. Это она.
— Случайно? Что еще за «случайно», черт возьми?
Они расположились в звукозаписывающей студии. Франсман Деккер собирался ввести ее в курс дела Барнарда.
— Минуточку, — сказала Мбали Калени и закрыла глаза. Надо вытеснить из головы пропавшую молодую американку. Ей казалось, что она непременно выйдет на след девушки!
Избавившись от посторонних мыслей, Калени посмотрела на Деккера.
— Выкладывай! — приказала она.
Деккер быстро и деловито стал посвящать ее в курс дела. Он хмурился, как будто занимался тяжелым принудительным трудом.
Его мрачность совсем не удивляла Мбали.
Она знала, что коллеги-мужчины ее не любят. А Франсман Деккер не любит ее больше, чем все остальные.
Впрочем, отношение Деккера совершенно не задевало Мбали. Она понимала, в чем дело. Сотрудники-мужчины недолюбливают ее потому, что она умна и талантлива. А еще они теряются от ее принципиальности и напора. Она не пьет, не курит, не сквернословит. И не умеет лицемерить. Что думает, то и говорит. ЮАПС — не то место, где можно гладить друг друга по шерстке. Им предстоит решить великие задачи, а обстановка, в которой приходится трудиться, крайне тяжела. Вот она и выкладывает сотрудникам в глаза все, что думает о них. Они все как один непринципиальные эгоисты. Постоянно меняют политические взгляды, норовят держать нос по ветру. Все как один расисты и сексисты. Очень рассеянные. Больше всего на свете обожают пикники. То и дело приглашают друг друга «выпить пивка». Они… просто какие-то невыросшие мальчишки! А послушать, о чем они разговаривают между собой в рабочее время… Спорт, политика и секс! Мбали сразу заявила, что не потерпит таких разговорчиков. Вот за что ее не любят.
А Деккер — так тот прямо ненавидит. Надо сказать, повод для ненависти у него имеется. Несколько недель назад она, Мбали, его застукала. Деккер вышел в коридор и думал, что его никто не слышит. Он разговаривал по мобильному телефону. Нашептывал нежные словечки какой-то Тамарейн, хотя его жену зовут Кристал! Поговорив, он крадучись вернулся к себе в кабинет. Мбали вошла следом и без обиняков заявила:
— Муж обязан хранить верность своей жене! — Как у него перекосилось лицо — это надо было видеть! А Мбали еще добавила: — Изменять ведь можно разными способами. — Она развернулась и ушла. С тех пор она постоянно замечает в глазах Деккера ненависть. Он ненавидит ее, потому что ей все известно и потому что она его презирает.
Но работа прежде всего. Мбали Калени слушала очень внимательно. Она задавала вопросы — только на английском, хотя знала и африкаанс. Дело в том, что Деккер терпеть не мог английский язык.
Рейчел Андерсон закрыла за собой дверь туалета. Оказывается, ей ужасно хочется по-маленькому! Она расстегнула «молнию» на шортах, спустила их до колен и села на унитаз. Сразу стало легче. Но журчание показалось ей таким громким, что она устыдилась. Наверное, даже в кухне слышно… Что подумает о ней хозяин дома? Рейчел огляделась по сторонам. Стены покрашены в голубой цвет, раковина, ванна и унитаз — белоснежные. Ванна большая, старинная, на ножках в виде птичьих лап. Вдруг ей страшно захотелось помыться. Горячая пенная ванна прогонит смертельную усталость и тупую боль во всем теле. Рейчел приказала себе не думать о купании. Она пока не готова совсем расслабиться. К тому же хозяин дома ждет ее в кухне. Он жарит ей омлет. Рейчел спустила воду, наклонилась над раковиной, включила воду, взяла мыло, намылилась… Руки до локтя были в крови, присохшей грязи, в земле с колючками и мелкими камешками. Мутная вода ушла в слив. Она подставила ладони под струю воды и ополоснула лицо. Намылила щеки, лоб, подбородок и снова смыла водой.