— Да, данное транспортное средство выписывал именно я, ровно в двенадцать тридцать четыре. Вот… — Он пролистал страницу и повернул папку, чтобы Вуси было видно: — Вот расписка, с подписью и печатью.
— Чья подпись на расписке?
— Вам придется спросить в администрации.
— Где у вас администрация?
— Вон там. В здании, где проводится регистрация транспортных средств. Поднимайтесь на второй этаж.
— Спасибо. А расписку можно захватить с собой?
Автоинспектор покачал головой:
— Тут я вам не помощник. Расписка остается здесь.
Сначала Вуси показалось, что автоинспектор его разыгрывает. Но на лице молодого парня не было и следа улыбки.
— Вы серьезно?
— За данную папку отвечаю я. Таковы правила.
— Мистер…
— Называйте меня «инспектор».
— Инспектор, мы расследуем убийство и похищение, и у нас почти не остается времени!
— В администрации есть копия расписки. Сообщите им номер дела, и все.
Вуси на миг задумался: почему автоинспектор не сказал ему об этом сразу? Он вытащил блокнот, раскрыл, щелкнул ручкой:
— Будьте добры, продиктуйте номер.
Матт Яуберт натянул резиновые перчатки, нагнулся над распахнутой дверцей «корсы» Мбали Калени и подобрал с коврика стреляные гильзы. Переписал цифры к себе в блокнот. Он слышал, как по асфальту у него за спиной шаркают Толстый и Тонкий; они обводили мелом места, где лежали другие гильзы, и рядом с каждым местом ставили пластмассовые треугольнички с номерами. Они работали молча.
Яуберт выпрямился и не без труда влез в салон, опираясь о подголовник и руль. На переднем пассажирском сиденье лежала большая черная сумка Калени, на ней — большой блокнот с отогнутыми страницами. На верхней странице застыли капли крови. На ней было что-то нацарапано.
Яуберт осторожно подтянул к себе блокнот и разогнулся. Вынул из нагрудного кармана очки для чтения, надел на кончик носа. На закапанной кровью странице красовались три буквы, выведенные крупно, дрожащей рукой: «ДЖЕ».
Он подозвал к себе Джимми, высокого и костлявого эксперта.
— Мне нужен пакет для сбора улик.
— Сейчас принесу, — охотно вызвался Джимми. И почему сослуживцы жалуются на Тонкого и Толстого? У Яуберта с ними всегда было полное взаимопонимание.
Что такое «дже»? Может, это по-зулусски? Непонятно.
Джимми принес прозрачный пакет на «молнии» и раскрыл его. Яуберт положил в пакет блокнот так, чтобы верхняя страница с буквами оказалась на виду. Джимми застегнул пакет.
— Спасибо, Джимми.
— На здоровье, шеф.
Яуберт снова влез в салон и заглянул под водительское сиденье. Там валялась ручка, а больше ничего.
Он достал из кармана свою ручку и с ее помощью выудил ручку Мбали. Поднял ее с пола и внимательно рассмотрел. Голубая, «Монблан-Старуокер». На колпачке два окровавленных отпечатка пальцев.
Яуберт вылез из машины и направился к экспертам, размышляя по пути о найденных уликах. Кровь на блокноте не обязательно что-то означает. А вот кровавые отпечатки на ручке — совсем наоборот. Мбали Калени написала буквы «ДЖЕ» после того, как ее ранили.
Что такое «ДЖЕ»?
Может, преступника зовут, например, Джек? Но откуда Мбали узнала его имя? Нет, скорее всего, она пыталась написать какое-то слово по-зулусски.
Яуберт потянулся за телефоном. Придется все выяснить.
Гриссел наскоро объяснил, в чем дело. За все время разговора главврач больницы «Сити-Парк», ухоженная женщина лет сорока, всего три раза кивнула головой, а потом сказала:
— Пожалуйста, подождите, капитан. Я сейчас, — и быстро вошла в стеклянные двери, на которых было написано: «Операционный блок. Служебный вход».
Бенни не в силах был стоять на месте. Он расхаживал по коридору — от сестринского поста до дверей оперблока и обратно. Господи, сделай так, чтобы этот гад оказался жив! Не обязательно насовсем, пусть проживет совсем немного. Лишь бы полиции удалось выяснить все, что нужно. Гриссел посмотрел на часы. Без двадцати шести три. Рейчел Андерсон похитили уже довольно давно. С ней может случиться все, что угодно. Но похитители не убили девушку на месте, потому что у нее есть нечто, очень нужное им. Вот его единственный шанс, его единственная надежда. Неожиданно в подсознании что-то мелькнуло. Какое-то мимолетное воспоминание, связанное с сегодняшним утром. Бенни остановился и закрыл глаза. В чем дело? Внутренний голос словно подсказывал: раненый мерзавец не единственная надежда. Есть и что-то другое. Значит, нужно вспомнить весь день, с самого раннего утра. Что произошло на церковном дворе? На что теперь можно опереться? Убийцы срезали с Эрин Рассел рюкзак…
Главврач быстро вышла из дверей оперблока, направилась к Грисселу и заговорила, не дожидаясь, пока подойдет поближе:
— Капитан, у него перерезана сонная артерия. Надежды мало. Он потерял очень много крови, пришлось даже объявлять экстренную ситуацию по больнице. Хотя нашим врачам удалось его реанимировать, состояние раненого остается критическим. Кровотечение до сих пор не удается остановить; давление у него крайне низкое. Боюсь, вам не удастся побеседовать с ним в течение ближайших пяти-шести часов. Но, даже если он выживет и придет в сознание, вряд ли он сможет что-либо ответить на ваши вопросы. Дело в том, что у него повреждены голосовые связки, хотя пока неизвестно, в какой степени.
Гриссел долго молчал; от досады ему захотелось громко выругаться, но он сдержался.
— Доктор, мне нужно осмотреть его вещи. Одежду и все, что у него было.
— Я сам позвоню, — решительно произнес Билл Андерсон. Он рывком встал с кожаного дивана и подошел к письменному столу, на котором стоял телефон. Посмотрел на номер, который он записал раньше, снял трубку и принялся нажимать нужные цифры. Его соединяли долго. Наконец он услышал громкие гудки. Телефон зазвонил на южной оконечности другого континента.
Зазвонил телефон. Гриссел посмотрел на экран и увидел слова: «Матт Яуберт».
— Алло, Матт?
— Бенни, не знаю, что это значит, но Мбали Калени записала в блокноте три буквы: «дже». Я почти не сомневаюсь в том, что буквы она записала уже после того, как ее ранили. Ручка в крови; страница блокнота тоже забрызгана кровью. Возможно, «дже» — это что-то по-зулусски, но вроде не похоже.
— «Дже»? — Гриссел услышал гудок: еще один входящий. — Погоди, Матт, не вешай трубку! — На экране высветился длинный номер, незнакомый код. Он сразу понял, кто ему звонит.
Только не это!
Сейчас он не может говорить с отцом Рейчел. Что он скажет? «Простите меня»?