Ее глаза были прищурены. Взгляд резал как бритва. Ирка ощутила, что это не блеф.
– Ну так убей меня! Наверное, это будет самый простой выход, – предложила она без малейшего страха.
Почему-то эти простые слова смутили Филомену.
– Убить, говоришь? Хм... Прям-таки и убить? Ладно, я подумаю... А где твой спившийся гномик? – спросила она, отворачиваясь.
– Какой спившийся гномик? – не поняла Ирка.
– Ну как же! Антигон! Разве он не гном, нет? А почему у него уши волосатые?
Ирка не стала отвечать на откровенно глупый вопрос.
– Зачем ты пришла? – спросила она.
Филомена расхохоталась.
– Ты действительно не понимаешь: зачем? Думаешь, я просто спустилась к речке посмотреть на дохлых рыбок и разводы мазута? Посмотри-ка туда, солнце мое!
Филомена кивнула на заросли камыша, покрывавшего пространство между рекой и холмом.
– Там никого нет, – сказала Ирка неуверенно.
– Правильно. Пока никого, – небрежно согласилась Филомена. – Но опытная валькирия обязана видеть врага до того, как он появится. Когда враг появился – ты уже мертва. Заметил первым – остался жив. Заметил вторым – мертвец.
Филомена говорила, не отрывая прищуренных глаз от зарослей. Внезапно она отступила на полшага и, мгновенно материализовав в руке копье, метнула его. Если полет своего копья Ирка воспринимала как быструю золотую молнию, то полета копья Филомены она не увидела вообще. Мгновение назад оно было у нее в руке, и вдруг исчезло. Из зарослей послышался крик, полный ярости и боли. Филомена с досадой тряхнула почти тремя десятками своих косичек.
– Жив, собака! Промазала! – сказала она.
– Почему промазала? – не поняла Ирка.
– Проверено. Если день начнется криво – до вечера так никого и не убьешь.
– Я слышала, как ты попала.
– В том-то и дело, что ты слышала. Если бы я попала, куда хотела – все было бы тихо, – сдержанно пояснила валькирия испепеляющего копья.
Камыш зашуршал. Сразу в разных местах Ирка увидела вспышки.
– Их не меньше сотни... – прикинула Филомена. – Правда, девять из десяти наверняка боевые комиссионеры. Пушечное мясо, которое будет отвлекать нас, пока тебудут работать.
– А ты кого ранила?
– Я ранила стража, одиночка. Да только что толку? Ненавижу эту бессмертную тухлятину из преисподней. Чем больше ее убиваешь – тем больше ей это нравится.
– Почему они не телепортируют?
– А зачем тогда комиссионеры? Они избрали совсем другую тактику боя. Опять же вспышки телепортации невозможно скрыть... – заметила Филомена и еще раз метнула копье.
Боевой комиссионер, неосторожно высунувшийся из камышей, оплыл потоком влажной глины.
– Ну а ты, одиночка? Покажешь, как бросаешь свою палочку? – спросила Филомена с усмешкой.
Ощущая на себе насмешливый взгляд валькирии, Ирка немного поспешила. Замах был неплохой, но кисть в завершающий момент дрогнула. Когда копье вновь вернулось в руку к Ирке, от древка со стороны, противоположной наконечнику, была отрублена добрая треть. Должно быть, страж из Тартара успел рубящим ударом отвести неудачно летевшее копье.
– Что, одиночка? Дальнорукость и кривозоркость? Окулист трудится, стоматолог отдыхает? – с насмешкой сказала Филомена.
Ирка озабоченно разглядывала копье. Конечно, магия не в древке. Древко можно легко заменить. Но едва ли она сумеет сделать это сразу, в одну минуту, не прибегая к помощи Антигона. А раз так, то метать сегодня копье она не сможет – только сражаться в ближнем бою.
Нападавшие приближались. Ни о каком боевом порядке речи не шло. Комиссионеры, облаченные в такие же серые плащи, как стражи, были от них неотличимы. Пару раз Ире казалось, что она видит среди серой массы лица разложенцев с провалившимися носами, но тотчас они исчезали в толпе.
К Ирке и Филомене подбежали Багров и Антигон. Гюльнара витала где-то поблизости, однако чудес героизма пока не демонстрировала. Тридцать метров... Двадцать... Ирка начинала уже нервничать, когда Филомена вдруг обернулась.
– О, вот и остальные! – сказала она.
По множеству коротких золотистых вспышек, слившихся практически в одну, Ирка поняла, что за ее спиной только что материализовались одиннадцать валькирий вместе с пажами.
Она оглянулась. Ближе всех к ней – Ильга. Рядом Ламина, копье которой окутано призрачным лунным светом... А вот и Хола. Ее можно сразу узнать по копью с медным наконечником. Таамаг, разумеется, не может устоять на месте. Выхватывает у пажа два дрота, бросает их, а затем с копьем, больше похожим на ствол молодой сосны, с ревом бросается в бой.
Таамаг, пожалуй, единственная из всех бросала свое основное копье неохотно, предпочитая использовать для метания отдельные огненные дроты. Недаром ее называли валькирией каменного копья.
Валькирии сражались слаженно и спокойно, точно на тренировке. Оруженосцы удерживали перед хозяйками щиты, приседая в момент, когда валькирия метала копье. Движения были синхронны и выверены до последнего штриха. Сами оруженосцы в бой не лезли и противника не преследовали, особо не рискуя.
Где уж там Антигону, который вечно бросался на врага с булавой, после чего Ирке, вместо того, чтобы сражаться, ни на что не отвлекаясь, приходилось беспокоиться о том, чтобы его не прибили.
Несмотря на град копий, нападавшим все же удалось прорвать строй валькирий. Завязалась рукопашная схватка. Ирка, на которую разом напали с полдюжины глиняшек и страж из Тартара, вынуждена была отступить, чтобы не быть окруженной.
Ей на помощь пришла Бэтла. На время стряхнув свою обычную сонливость, толстая валькирия размазала копьем трех самых рьяных комиссионеров, после чего вновь впала в подобие летаргического сна. Страж из Тартара, оставшийся невредимым, опять стал атаковать Ирку, как вдруг массивный булыжник врезался ему в лоб. Страж покачнулся, на миг забыв о защите. Этого оказалось довольно, чтобы Ирка, атаковав, поразила его копьем.
Оруженосец Бэтлы опустил руку с пращой.
– Не подумай чего, одиночка! Я попал нечаянно! Я вообще первый раз держу эту штуку в руках, – объяснил он Ирке.
Холеный оруженосец Радулги, прикрывавший щитом свою госпожу, захохотал:
– Я думал, он скажет, у его дедушки была на даче старая праща, из которой он метал камни в ворон.
Сражаясь укороченным копьем, Ирка бросилась в гущу боя. Дважды ее задели, но раны были неопасны. Должно быть, атаковали ее комиссионеры. Нагрудник вполне справлялся с их ударами. Вокруг были только враги. Ирка пропарывала копьем их серые плащи, размазывала глину и прорывалась дальше, сквозь строй, не давая врагу собраться для удара. Ее спасение в движении. Несколько раз где-то близко мелькало лицо Ламины. Развевались темные длинные волосы Радулги, а вот и точеный профиль Гелаты, которая сражается легко, точно танцует. Малара, валькирия, сменившая Бармию, билась наравне с остальными. Разве что ее оруженосец то и дело беспокойно оглядывался, опасаясь за свою хозяйку. Несколько раз Ирка слышала боевой клич Таамаг. Глиняные фигуры разлетались под ударами ее копья.