— Решил вот малость позаниматься с суками, — сказал он, и я заметил в его руке еще и плеть.

Он чмокнул Энни в щеку, окинул взглядом мой джип, после чего протянул мне руку. И долгую минуту он словно меня оценивал, отчего мне стало совсем не по себе.

— Что ж, добро пожаловать, — выдавил он заученную улыбку.

Горничная с дворецким помогли нам выгрузить багаж и проводили к спальням: сперва к комнате Энни, затем уже — в противоположном конце длинного крыла дома — к моей.

— Сэр Лоуренс распорядился, что ночевать вы будете здесь.

Что ж, ваше поручение выполнено, сэр Ларри! Хотя что-то мне подсказывает, что запирать свой амбар вам уже несколько поздно.

Из окна я понаблюдал, как отец Энни занимается с псами на лужайке. Он все таскал в руке эту скрученную штуковину и, выкрикивая команды, стегал плетью доберманов, которые яростно вцеплялись в рулон зубами, раздирая его в клочья.

Я не стал ждать финала, который сэр Ларри с радостью уготовил бы и мне.

Во время обеда, когда мы втроем сидели у торца длинного стола на двадцать персон, я попытался затеять беседу о винах.

— О-о! — восхитился я, пригубив из бокала. — Две тысячи шестой был весьма удачный год для бордо. — И кивнул на стоявшую между нами на столе бутылку «Мутон-Ротшильда». Мне казалось, это вполне приемлемая тема для застольной болтовни.

— Я предполагал, что мы найдем согласие в чем-то, — он смерил меня взглядом, — доступном нам обоим. — И, улыбнувшись одними губами, посвятил все свое внимание цветной капусте на тарелке.

От сэра Ларри у меня определенно начал мороз подирать по коже. Это был совсем не тот классный мужик, которого так смачно описывала Джен. Хотя, подозреваю, с этим старым английским волком вполне возможно провести «изумительнейшие деньки», если ты не наглый выскочка, приударивший за его дочкой.

А может, мне все это примерещилось. На самом деле трудно что-либо произнести с британским акцентом в столь же изысканной манере, как у сэра Лоуренса, чтобы это не звучало надменно-снисходительно.

Энни моих сомнений не развеяла. Когда я поздним вечером отправился к себе в комнату — всю отделанную красными и зелеными полосами, с антикварными изображениями травли медведей и семью полками, уставленными жуткими старинными куклами, — она постучалась в мою дверь. Утешившись взаимными ласками, мы уснули в объятиях друг друга — и так же, в обнимку, проснулись.

Я, конечно, не в претензии, но утром получилась весьма неловкая ситуация, когда, продрав сонные глаза, мы обнаружили в дверях сэра Лоуренса с доберманом, перед которым валялся какой-то жалкий зверек.

— Хотел известить вас, что завтрак готов, — сказал мистер Кларк.

— Ага, спасибо, папочка!

Она села в постели, потянув с собой одеяло и невольно приоткрыв на обозрение мои голые ноги. Пижамы, которые мы было надели вечером, лежали грудой на полу. Энни решила, что должна как-то поправить ситуацию, и спросила:

— А Санденс снаряжен?

Я так решил, что речь идет о лошади.

— Да, — ответил папаша, взглядом буравя меня насквозь.

До полудня мы с Энни болтались по имению — немножко покатались, немножко постреляли. Я оказался асом в стрельбе по глиняным голубям, но упал с лошади, так что мы сошлись на ничьей.

Когда мы с Энни уже собрались возвращаться в Ди-Си, я оказался ненадолго наедине с ее отцом: девушка побежала в дом проститься с горничной.

Лоуренс положил мне руку на плечо и сказал с такой интонацией, будто я полный тормоз и не в состоянии уразуметь то, что он давал мне понять на протяжении всего уик-энда:

— Не знаю, что за игру ты там затеял, но не думаю, что ты достаточно хорош для нее. Хотя, похоже, она сейчас тобой сильно увлечена. Так что… — Он поморщился, точно силился проглотить какую-то невероятную гадость. — Если ты ее обидишь… Малейший промах — и будь уверен, я выслежу тебя и сотру в порошок.

— Я всё! — крикнула Энни.

Едва она выскочила на парадное крыльцо, его тон мгновенно поменялся.

— Это ведь разумно? — обратился он ко мне, натянув ради Энни радостную физиономию.

— С небольшим перегибом, конечно, но суть я, думаю, уловил.

Мы отбыли, и когда мой верный джип катился по бесконечной подъездной дороге, Энни повернулась ко мне с вопросом:

— И о чем вы говорили, когда остались вдвоем?

Я заметил невдалеке на поле дворняжку, которая, лежа на животе, сосредоточенно обгрызала голову чучелу.

— Об охоте, — ответил я.

— Ну и хорошо, — ободряюще похлопала она меня ладошкой по ноге. — Иногда папа делает защитную стойку, но, думаю, со временем он к тебе оттает.

Глава шестая

Как бы ни пытался я изображать своего в высшем обществе, во мне все равно еще сидел прежний оборванец с его маленькой гордыней. И знаете, что я решил в тот вечер у Чипа? Я решил просто забить на сэра Лоуренса Кларка. С этим господином все равно было гиблое дело. Он пас меня с самого начала, и я уже нашел пару вариантов, как избавиться от его назойливого внимания. Я многозначительно подмигнул ему через комнату и ушел с вечеринки вместе с Уокером.

Единственный человек, которому я действительно был сильно обязан, — это Дэвис. И обязан я был ему всем: и новым жизненным стартом, и денежной работой, и уютным домом, и возможностью видеться с Энни. И я сделаю все, что ни велит мне «Группа Дэвиса». Если буду осмотрителен и благоразумен, то смогу составить Уокеру компанию в его сомнительных полуночных забавах и при этом не изменить Энни. В конце концов, это была работа, вполне официальное задание. Так, по крайней мере, я себе мысленно говорил, когда Уокер бормотал что-то бессвязное насчет Тины.

«Тебя ждать?» — прислала мне Энни эсэмэску.

«Буду очень поздно. Работаю. Уж извини. Скучаю!» — набрал я в ответ. Формально так оно и было.

Уокер вогнал в навигатор своего «кадиллака» пункт назначения, и я тронулся в путь. Ехали мы в молчании — если не считать периодического пощелкивания оттого, что Уокер грыз ногти, и бодрого женского голоса, который четко и с расстановкой выдавал: «Следуйте по Висконсин-авеню две и одну десятую мили».

Думаю, мы оказались в штате Мэриленд. Мы съехали с автострады возле череды прилепившихся друг к другу торговых складов и места для новой застройки под названием «Фоксвуд Чейз». Это был один из тех расчищенных бульдозерами участков леса, где дома возводились предельно быстро, где не осталось ни дерева, ни даже куста, и новые строения окружали единственный оставшийся от былой природы водоем, ныне походивший скорее на щебеночный карьер. Я видел пустые дома и пустые участки перед ними, что было совсем не редкостью в пригородах Ди-Си: сколько застройщиков потерпели крах, сколько домов попало под отказ в заселении. Город-призрак.