— Что? Что произойдет завтра?
— Не знаю, малышка. Но вырвется такая страшная негативная энергия, что мир долгое время будет находиться на грани тотальной катастрофы. Нужно будет затратить много усилий, чтобы возродить доверие людей, чтобы красота снова вернулась на землю. Для этого понадобятся души, которые ты освободишь сегодня ночью. Джим должен был сделать это, когда возможность по-настоящему изменить мир — как это написано в Книге Истины — была очень близка. Но смерть помешала ему выполнить миссию — наркотики и те, кто их распространяет, оказались сильнее.
— И ты, мама, не могла остаться жить и сделать это вместо него?
— Во мне жили демоны, не оставлявшие меня в покое, Жаклин. Мою карму поглотила борьба с ними. У твоего отца была похожая судьба — то же проклятие. У тебя есть осознание, что в мире существует зло, с которым надо бороться. И только ты, исполнив этот античный ритуал, сможешь помочь миру преодолеть зло. Мы с твоим отцом не сумели сделать то, что нам было предназначено. Ты не можешь представить, что я чувствовала, видя тебя — маленькую и беззащитную — и сознавая, что не могу стать тебе опорой, ибо сама нахожусь в плену сил зла. Я боялась самой себя, своих кошмаров, всего, что должна была преодолеть, дабы вырваться из плена. Духов Кардека для меня уже недоставало. Наоборот, они лишь усиливали мое ощущение безнадежности. Тогда я обратилась к внешним силам, которые могли бы управлять мною, давая хоть минуту забвения. В то время все искали это забвение. И его можно было получить очень легко. Но потом оно больше никогда тебя не отпускало. Наркотики погубили целое поколение молодых душ, искавших идеалы, которых не было и не могло быть в окружавшем их реальном мире. Поверь, твоя бабушка сделала все возможное для моего спасения. Но я уже не чувствовала сил, чтобы бороться.
— И ты не могла сделать это для меня?
— У меня был шанс навредить тебе, Жаклин, потому что ты могла последовать за мной. Бабушка же с самого начала воспитывала тебя, растила здоровой и сильной. Тебе она могла посвятить намного больше времени и уделить все необходимое внимание. Не так, как это случилось со мной, когда она была слишком занята работой. Мой единственный подарок для тебя — это твоя жизнь. И я знаю, что ты выросла сильной и способной выполнить то, что не смогли мы с твоим отцом. Теперь — твой черед, Жаклин. Смелее. Я люблю тебя. Прощай. Нет, до свидания.
Я молчу, и слезы, освобождая меня, наконец-то льются потоком. Камилла вышла из транса и улыбается мне:
— Ну, пойдем за остальными — они давно ждут нас.
Но когда мы спускаемся, то никого не находим.
— Куда они делись?
В соседних залах их нет.
— Лучше подождать здесь. Рано или поздно они вернутся.
— Но я боюсь, что позже у нас будет мало времени, Жаклин. — Уже почти вечер, и Камилла беспокоится.
— Времени для чего?
— Ритуал должен исполниться сегодня ночью, до рассвета одиннадцатого сентября.
— Почему именно сегодня?
— Не знаю, но звезды веками говорят об этом.
Мне кажется очень странным, что Раймон, Марсель и Даниэль исчезли, не предупредив нас и не оставив какого-нибудь знака. Может быть, с ними что-то случилось?
— Нам нужно идти, Жаклин. Пора начинать ритуал.
Мы возвращаемся. Я следую за Камиллой, и мы выходим на террасу замка. Грандиозный спектакль! Уже темнеет, и луна, кажется, хочет войти в башню, чтобы осветить ее своим светом.
— Если бы люди видели мир таким, может быть, они больше ценили бы его?
— Ты права, Камилла. Отсюда все кажется другим…
Я смотрю вниз и замечаю в саду что-то странное. Присматриваюсь повнимательнее и различаю, что какие-то мужчина и женщина ведут Даниэль, Раймона и Марселя в сторону старого помещения, похожего на конюшню.
— Камилла, там что-то не так.
Камилла тоже подходит к перилам, но уже ничего не видно.
— Я не очень удивлена, Жаклин. Вокруг этого ритуала с давних пор идет серьезная борьба. Так будет всегда, и мы ничего не можем сделать. Только идти вперед, прежде чем станет слишком поздно.
— Но мы должны им помочь — мы не можем оставить их в беде!
— Единственный способ помочь им — это исполнить ритуал, Жаклин. — Камилла увлекает меня внутрь. — Мы должны войти в башню. Ритуал будет проходить там, — говорит она.
— Сожалею, но без меня вы его не начнете. — Неизвестно откуда рядом возникает женщина с пистолетом в руке. — Наконец-то мы встретились, мадемуазель Морсо. Я — Марго Дзубини, дочь человека, которого вы убили. — Она говорит по-английски, стараясь подчеркнуть, что я здесь чужая. — Зная, что полиция, вместо того чтобы арестовать вас, поощряет ваши преступные намерения, я решила вмешаться лично. К счастью, инспектор Коллар не разделяет сумасбродных идей своего начальства.
— Я не убивала вашего отца.
— Да, именно вы убили его. Вы не должны были приезжать в Париж. Отец всегда говорил, что его ждет смерть от рук дочери Джима Моррисона.
— Вы знаете, кто я?
— В последние дни своей жизни отец говорил только об этом. Вспоминал Моррисона и его дружбу с Альдусом Сантеем, отцом Раймона. Он был сам не свой с тех пор, как гадалка предсказала ему: одна молодая американка — дочь человека, которого он подтолкнул к смерти, — приедет в Париж, чтобы выполнить то, что было предназначено судьбой ее отцу. Позже он обнаружил объявление о вашей выставке и — не знаю почему — связал предсказание с вами. Потом, увидев ваши картины, отец уже не сомневался. И ясно, что он был прав.
— Я вообще ни о чем не знала. Клянусь вам.
— Это ничего не меняет, мадемуазель Морсо.
Смотрю на нее. Невысокая, но физически совершенная. Мускулистая, но гармоничная. Я представляю ее воздушной гимнасткой, летящей. Марго Дзубини приближается к Камилле:
— Я должна попросить медальон, лежащий у вас сумке, мадам. Будучи медиумом, вы прекрасно знаете, что он принадлежит нашей семье.
Камилла смотрит на меня. Затем поворачивается к Марго и отдает ей медальон. Та с удовлетворением рассматривает его:
— Мой отец часто приходил сюда перед смертью. Он рассказал мне о медальоне и о его свойствах. Пойдемте со мной, мадемуазель Морсо. Вы должны его использовать прямо сейчас.
— Но я хочу объяснить вам, как все произошло.
— Сейчас не время. Пойдемте! И вы, Камилла. Но вытяните руки вперед и держите их на виду.
Двигаемся в угол, где Марго, ощупав стену, находит нужный кирпич, — тот свободно выходит из своего места. Под ним спрятан лист бумаги. Она читает написанное на нем.
— Что там? — спрашиваю я.
— Ничего важного, нужно идти вперед.
Пустое пространство под кирпичом открывает маленькую нишу, сделанную, кажется, специально для медальона.