Вопрос, однако, получился слишком прямым, и собеседник пропустил его мимо ушей.
— Операция началась, — продолжал он. — Мы решили держаться от этого парня на расстоянии. Не хотели попасть под удар, если он провалится. С ним заключили соглашение, и в один прекрасный день он лег на дно. Мы делали вид, что страшно удивлены, пришли в ужас. Наш гендиректор встретилась с представителем исполнительного комитета совета директоров и сообщила им скверную новость. Компания устроила фиктивную охоту, которая продолжалась несколько месяцев, пока постепенно не сошла на нет.
— Выходит, ваш совет директоров не знал истинного положения дел?
На том конце опять возникла пауза. Не иначе проверяется, взвешивает, не сказал ли чего лишнего. Балансирует, что твой гимнаст. Начав эту беседу, он ступил на канат, натянутый над пропастью. Оступишься — не жилец.
— Мы с ним не были в контакте шесть месяцев, — продолжал собеседник, опять проигнорировав мой вопрос. — Он начал прощупывать женщин, мы ждали, получится ли у него то, что он обещал.
Я отказывался верить своим ушам. Зачем он мне это рассказывает?
Из окна «лэндровера» выпорхнуло еще одно облачко дыма.
— Потом Моретти вышел на своего знакомого, нашего сотрудника, и мы поняли, что кто-то… вы… охотится на нашего парня, и установил, что он связан с нами. Я не знал и до сих пор не знаю, кто вы такой. Я не знал и до сих пор не знаю, зачем он вам был нужен. Не в этом дело. Он стал для нас радиоактивен, превратился в ходячую угрозу. Я послал людей закрыть проблему.
Опять двусмысленность. Я прекрасно помнил сцену убийства Кролла в его доме.
Пока я собирался с мыслями, стараясь найти способ вытянуть из собеседника более конкретный ответ, тот успел докурить сигарету. Окурок, описав огненную дугу, вылетел из окна «лэндровера» на мокрую мостовую.
— Вот и все, — закончил невидимый собеседник.
— Одну секунду. Не могли бы вы мне объяснить, зачем вам вообще понадобился этот разговор?
Опять с ответом медлили.
— Давайте продолжать наши взаимно анонимные отношения. Мне кажется, нам обоим от этого будет польза.
Трубку повесили.
Я сидел и пытался осознать услышанное. Невероятно!
Моретти, должно быть, позвонили. Он вышел из кафе, вернулся к машине и сел за руль. Зажглись стоп-сигналы, автомобиль отъехал от бордюра и скрылся в ночной хмари.
В голову пришло наблюдение Дианы Арбюс о природе фотографии: «Снимок — секрет в секрете, чем больше фото говорит с тобой, тем меньше ты понимаешь».
В словах тайного собеседника было больше тумана, чем ясности. Разговор вызывал неприятные ассоциации, которые непонятно куда вели и неизвестно что подсказывали. Я достаточно долго проработал в теневой сфере и знал, что отделить конкретику от тумана не всегда удается. Ясно одно — меня угораздило влезть в дело, масштабы которого превосходили все, с чем я до сих пор сталкивался, и я никогда до конца не увижу полной картины того, что произошло за пять дней операции.
И все же время — искусный мастер разоблачений. Порой ответы на вопросы появляются, когда их ждут меньше всего. Порой лучший способ развеять тьму — набраться терпения и дождаться рассвета.
Зачатие книги происходит в одиночестве, но родиться ей помогают талантливые акушеры, без которых книга не появится на свет. Я в особенном долгу перед тремя людьми, которые нянчились с этой книгой с самого начала до нынешнего дня.
Перед Дэвидом Джернертом, моим агентом, чье колдовство и богатое воображение творили для меня чудеса.
Перед Стивом Рабином, издателем, президентом «Генри Холт энд компани», провидцем, открывающим все новые горизонты.
Мне страшно повезло, что они оба работали со мной от начала до конца.
И наконец, перед Лорен Калли, редактором, чьи наставления, настойчивость и глубокое понимание моей работы попросту невозможно переоценить.