При виде этого зрелища Клара выронила пистолет и закрыла лицо руками. Джекоб и Валиант пытались успокоить лошадей, а паромщик изо всех сил выгребал к берегу. Лорелеи яростно кричали им вслед, но теперь их голоса скорее напоминали грай драчливых чаек.

Их крики все еще носились над рекой, когда Джекоб выводил лошадей на берег. А паромщик уже шел к нему с протянутой рукой. Завидя это, Валиант с такой силой пихнул наглеца в грудь, что тот едва не свалился в воду.

– Значит, насчет второго талера ты все прекрасно расслышал! – накинулся он на старика. – А первый вместо этого вернуть не хочешь? Или ты всегда берешь плату с тех, кого поставляешь лорелеям на ужин?

– Что вы хотите, я же вас перевез, – только и ответил паромщик. – Это все проклятая фея их развела. Что же мне из-за этого, дело свое прикрывать? А уговор – он дороже денег.

– Ладно, – бросил Джекоб, извлекая из кармана еще один талер. – Скажи лучше, чего еще нам тут опасаться?

Валиант с тоской проводил талер глазами. Зато паромщик схватил его с жадностью и быстро упрятал в карман.

– Про драконов вам карлик не говорил? Они огненные, как пламя, которое изрыгают. А как покружат над горами, склоны потом еще неделями горят.

– Ну да, бабушкины сказки. – Валиант обменялся с Джекобом многозначительным взглядом. – Может, вы своим деткам и про великанов рассказываете, которые будто бы на этом берегу еще живут? Глупые суеверия. Сказать тебе, где на самом деле живут драконы?

Карлик понизил голос, и паромщик невольно наклонился к нему поближе.

– Одного я своими глазами видел, – проорал Валиант старику прямо в ухо. – В гнезде из костей, всего в двух милях отсюда, вверх по реке. И вовсе он не огненный, а зеленый, а из гнусной пасти нога торчала, в башмаке, такая же мосластая, как у тебя! Клянусь чертом и всеми его золотыми волосками, не хотел бы я жить в Бленхайме. Как представлю себе, что эта тварь в один прекрасный день вниз по реке слетать надумает!

Глаза паромщика округлились от ужаса, почти сравнявшись размером с золотыми талерами.

– Всего в двух милях?

Он с опаской глянул вверх по течению.

– Может, в двух, а может, и поменьше, – проронил Валиант, небрежно кинув ему в ладонь грязные восковые затычки. – Счастливо возвращаться.

– Неплохая байка, – шепнул Джекоб карлику, когда тот усаживался на своего осла. – А что ты скажешь, если услышишь от меня, что я и вправду видел дракона?

– Скажу, что ты враль, – так же тихо ответил карлик. – Лучше расскажи, откуда у тебя золотые талеры берутся. Как такое может быть, что ты из кармана их без конца тащишь, а они там не звенят?

Где-то вдали все еще кричали лорелеи, и Джекоб, помогая Кларе сесть на лошадь, заметил царапины от их когтей у нее на руках. Но в глазах ее не было ни тени упрека – она нисколько не винила его за эту жуткую переправу. С тех пор как гоилы похитили Уилла, прошло уже четверо суток.

– Что ты чуешь, Лиса? – спросил он, вскакивая на лошадь.

– Гоилов, – ответила та. – Только гоилов. Тут даже в воздухе одни гоилы и ничего больше.

33. Сквозь сон

Уилл хотел спать. Только спать, и поскорее забыть кровь, эту жуткую кровь на груди у брата. Он не чувствовал времени, как не чувствовал ни собственной кожи, ни своего сердца. Его брат лежит мертвый. Это единственный образ, который еще проникал в его дремлющее сознание. И голоса. Один хриплый, грубый. Второй – как вода. Студеная, темная вода.

– Открой глаза, – приказал этот голос.

Но Уилл не мог. Он был во власти сна.

Хотя в этом сне он видел одну лишь кровь, снова и снова.

Чья-то рука погладила его по лицу. Не каменная, мягкая и прохладная.

– Проснись, Уилл.

Нет, он не хочет, он проснется только там, в другом мире, где кровь на груди у Джекоба будет просто сном, таким же жутким сном, как его нефритовая кожа и каменный истукан, что в нем поселился.

– Он был у вашей Красной сестры.

Голос убийцы. О, как хочется Уиллу своими новехонькими когтями сейчас же вспороть эту коричневую яшмовую кожу и увидеть врага столь же непререкаемо недвижным, каким он видел распростертое на траве тело брата. Но сон цепко держал его в своих объятиях, сковывая по рукам и ногам крепче всяких кандалов.

– Когда? – Гнев. Уилл слышал его в каждом звуке этого звенящего голоса. – Почему ты его не удержал?

– Но как? Вы же мне не сказали, как обойти единорогов! – Ненависть. Как лед и пламя. – И потом, вы могущественней вашей сестры. Снимите с него ее заклятие, вот и все.

– Это заклятие шипом! Его никто снять не в силах! Я видела, с ним была девчонка. Где она?

– У меня не было приказа брать и ее тоже.

Девчонка? Как хоть она выглядела? Он не помнит. Потоки крови смыли в памяти ее лицо.

– Доставь ее сюда! Жизнь твоего короля от этого зависит!

Уилл снова ощутил ее пальцы у себя на лице. Такие мягкие, такие прохладные…

– Нефритовый щит. – Казалось, ее голос обволакивает его с головы до пят. – Из плоти его врагов.

34. Жаворонковая вода

Какое-то время Валиант скакал впереди весьма уверенно. Но когда склоны гор вокруг стали вздыматься все круче, а дорога, которой они ехали от самой реки, окончательно потерялась в оползнях щебня и непролазном колючем кустарнике, он, озадаченно озираясь, осадил ослика.

– Что такое? – спросил Джекоб, поравнявшись с ним. – Только не говори, что ты уже заблудился.

– Когда я был здесь в последний раз, стоял ясный божий день, – с раздражением отозвался карлик. – Как прикажешь найти потайной вход, ежели вокруг темно, как у людоеда в брюхе! Он где-то тут, совсем рядом!

Джекоб спрыгнул с лошади и протянул ему карманный фонарь.

– Держи! – сказал он. – Ищи и найди! По возможности этой же ночью.

Карлик в изумлении потыкал лучом фонаря в окружающую темень.

– Что это? Еще один фокус феи?

– Вроде того, – уклончиво пояснил Джекоб.

– Я поклясться готов, это где-то тут, внизу. – Валиант осветил фонариком склон, уходивший слева от них в густые заросли, и потопал вниз.

Лиса проводила его недоверчивым взглядом.

– Иди за ним, – сказал Джекоб. – А то сбежит еще.

Лису, похоже, не слишком обрадовало это поручение, но, чуть помешкав, она потрусила вслед за карликом.

Клара спешилась и привязала лошадь к ближайшему дереву. Золотое шитье на ее юбке в лунном свете сияло даже ярче, чем днем. Джекоб сорвал парочку дубовых листьев и протянул ей: