Тут мне подумалось, что я успел разозлить всех в этой комнате, включая Кейт. И хотя до сего момента они вели себя вполне профессионально, в любую минуту могут перейти и на личности. Стало быть, решил я, ради собственной жены следует держать рот на замке.
Я повернул голову и посмотрел на Кейт — она лежала футах в десяти от меня, тоже на спине и в ножных кандалах. Мы встретились взглядами.
— Скоро прибудет подмога, и все будет хорошо.
— Я знаю.
Конечно, дело было не в том, когда она прибудет, а в том, прибудет ли вообще.
— Заткнись! — гаркнул Мэдокс. — Говорить будешь, когда к тебе обратятся. — И уже Лютеру: — Еще раз обыщи его!
Лютер снова прошелся по мне своими ручонками, ткнув при этом большим пальцем в яйца, и отрапортовал:
— Чисто.
Мэдокс переместился к бару и стал обыскивать карманы наших курток, осматривать документы, обувь и ремни, потом высыпал на стойку содержимое сумочки Кейт и начал копаться в ее вещичках.
— У вас тут целых шесть полных магазинов! Вы что же, рассчитывали устроить перестрелку?
Остальные три идиота засмеялись.
Я не мог устоять перед искушением и ответил:
— Да пошел ты на…!
— Именно это все время повторял твой приятель Харри — «Пошел ты!» «Пошел ты!» Поинтеллигентнее ничего придумать не можешь?
— Могу. Ты арестован.
Он решил, что это смешно, и сказал:
— Ты тоже.
И продолжил копаться в наших вещах, разложенных на стойке. Я заметил, что он вынул батарейки из сотовых телефонов и стал рассматривать мою ручку. «Пугало» Кейт он так и не обнаружил, и я надеялся, что аппарат по-прежнему у нее.
— Так. Тут у вас служебный жетон детектива Маллера. Джон, зачем он вам?
— Чтобы передать его семье.
— Понятно. А ваш значок кто передаст семье после вашей смерти?
— Это риторический вопрос?
— Это вам только кажется.
Теперь он взялся за наши блокноты. Мои записи он, понятно, не прочтет, потому что никто, включая меня самого, не в состоянии разобрать мой почерк. Но у Кейт почерк был очень аккуратный.
— Я вижу, у вас хорошо с логикой. Редкое качество для женщины.
Она, как и следовало ожидать, предложила:
— Пошел на…!
Он проигнорировал этот посыл и продолжил листать ее блокнот.
— Кейт, кому-нибудь известно, что вы здесь?
— Только ФБР и полиции штата, которая уже сюда едет.
— Если бы что-то в этом роде произошло в управлении полиции штата, я бы об этом уже знал.
Вот это мне страшно не понравилось.
— Джон, что об этом знают в доме двадцать шесть по Федерал-плаза? — спросил он.
— Все.
— Не думаю.
— Тогда и не спрашивай.
— Вас видели, когда вы разговаривали с Харри в пятницу после обеда возле лифта. О чем вы говорили?
И это мне тоже очень не понравилось — у Бэйна Мэдокса в доме двадцать шесть имеется свой источник информации.
— Ну же, Джон!
— О делах мы не разговаривали.
— Ну хорошо… У меня сейчас больше нет времени, так что мы продолжим нашу беседу попозже.
— Попозже — это хорошо.
— Но тогда я уже не буду таким добрым.
— Ты и сейчас не слишком добрый, Бэйн.
Он засмеялся:
— Ты еще ничего не видел, приятель.
— Пошел бы ты на…! — посоветовал я ему.
Он стоял прямо надо мной, и его ястребиные глазки уставились на меня, словно он из поднебесья высмотрел на земле раненое животное.
— Есть два способа вести допрос, — сообщил он мне. — Не знаю, как вы, Джон, но лично я предпочитаю обходиться без крови, переломанных костей и криков о пощаде. А как вы, Кейт?
Она не ответила.
И он продолжил развивать ту же тему:
— И еще: есть два способа попасть в измельчитель для веток — живым или мертвым. — И проинформировал нас: — Путова засунули туда уже мертвым, поскольку это было убийство по необходимости. Но вы двое здорово меня разозлили. Однако если будете сотрудничать, даю вам слово чести: ваша смерть будет быстрой и легкой — пуля в голову, перед тем как попадете в измельчитель и превратитесь в жратву для медведей. Ну как? Договорились? Джон? Кейт?
Я не видел в этой договоренности никаких особых выгод для нас, но нужно было выиграть немного времени и я ответил:
— Договорились.
— Отлично. Ну ладно, вы просили показать вам мой СНЧ-передатчик. Сейчас я вам его покажу.
— Вообще-то, — заметил я, — я бы предпочел просто забрать сейчас списки ваших гостей и прислуги, после чего мы отбудем отсюда.
— Джон, это не смешно.
Это сказал Мэдокс, но могла бы сказать и Кейт.
Потом все четверо задвигались вокруг нас, и Мэдокс произнес:
— О'кей, мистер и миссис Кори, теперь можете встать. Руки на голову.
Я попытался сесть и скривился от боли в отбитых ребрах, теперь уже не воображаемой. Уперся руками позади себя, чтобы оттолкнуться, сгреб ладонью «Медвежье пугало» и сунул его в трусы. Затем поднялся на ноги. Пока все шло хорошо.
Я повернулся к Кейт, которая уже стояла и смотрела на меня, и сказал:
— Стойкость придется проявить попозже.
Она кивнула.
— Молчать! — напомнил мне Мэдокс. Потом посмотрел на часы и бросил Карлу: — Пошли отсюда!
— Следовать за мной, — приказал тот. — Дистанция — десять футов.
После чего двинулся к открытым дверям в игровую комнату, а Мэдокс скомандовал:
— Вперед. Руки за голову.
И мы пошли за Карлом.
Я никогда не ходил в ножных кандалах, и хотя цепь была довольно длинная, плохо удавалось ставить одну ногу перед другой, и я шаркал ступнями по полу, словно прикованный к общей цепи каторжник. Кроме того стальные браслеты уже начали натирать мне щиколотки.
И еще: мои штаны без ремня начали сползать, и мне пришлось несколько раз их поддернуть, вызвав вопль Лютера:
— Руки на голову!
Кейт, шагавшей впереди меня, тоже было трудно идти — она все время спотыкалась, чуть не падала. Но тесные джинсы держались на ней, и рук с головы она не снимала.
Я не знал, кто идет позади, и оглянулся через плечо. В десяти футах от меня шел Мэдокс с «кольтом» сорок пятого калибра в руке.
Лютер замыкал шествие с винтовкой «М-16» наготове. Дерек, жертва моей сирены, остался в баре — собирал наши вещи.