— Мы не знаем. — «Странно, — подумал я. — Он отменил заказ на рейс в двенадцать сорок пять на Бостон прошлой ночью, но до сих пор не связался с институтом или авиакомпанией, чтобы заказать билет на следующий рейс, который, насколько я помню, будет в девять пятьдесят пять завтра утром. И на арендованной машине в Бостон не уехал — ее вернули в офис компании».
— Его секретарша беспокоится? — спросила Кейт.
— Не могу сказать. Отвечала она четко и профессионально, и у меня не было оснований на нее давить. Так что я позвонил Светлане, а та мне говорит: «Его нет дома». Тогда я спрашиваю: «А когда будет?» — отвечает: «Во вторник». А я: «Вторник — это сегодня», — она: «Званить патом», — и вешает трубку.
— Званить патом?
— По-русски это значит «позвоните позже». Ну, я позвонил попозже, минут двадцать назад, и сказал: «Мне очень нужен Михаил. Он выиграл миллион долларов в лотерею „Ридерз дайджест“, и ему срочно нужно потребовать выигранные деньги». А она говорит: «Денги? Какие денги?» Как бы то ни было, его нет дома, иначе она бы его послала забирать бабки. Значит, этот парень пропал?
— Может быть. Что-нибудь еще?
— Нет. Все в рамках базового бесплатного предложения.
— А номер его сотового ты не узнал?
— Я спросил у Светланы и у секретарши, но они не дали. Могу спорить, что сами они ему звонили, и не раз.
— Хорошо. А как насчет телефонной компании? Или, может, отделения ФБР по Бостону?
— Я попробую узнать в телефонной компании. Но этому своему парню в ФБР звонить не стану. Я уже и так его выдоил; он очень мне помог, но потом стал задавать лишние вопросы. Там больше не стоит мутить воду, если, конечно, ты не намерен поднимать бучу.
— Ладно, оставим это пока.
— Кейт, ну почему я влез в это дело? Когда я работал на АТОГ, у них были свои собственные компьютеры, телефоны и досье.
Она посмотрела на меня и ответила Дику:
— Ваш приятель разрабатывает собственную версию по поводу этого дела.
— Понял. А вы ему не говорили, что тут надо работать командой?
— Говорила, и не раз.
Теперь настала моя очередь закатывать глаза.
— Хорошо, — сказал Дик. — Когда Джона выгонят с работы, у меня найдется для него место.
— Я полагаю, что тогда он попадет в федеральный список «на работу не брать».
— Ну хватит, — прервал их я. — Давайте ближе к делу. Дик, тебе ничего больше не приходит в голову, что могло бы оказаться важным или имеющим отношение к делу?
— К какому делу?
Хороший вопрос. Но прежде чем я успел ответить, Дик спросил:
— А что там насчет чего-то ядерного?
— Вряд ли это имеет отношение к расследованию убийства.
— А каким образом профессор из МТИ мог оказаться замешанным в убийство?
— Я думал, что он из русской мафии, но не похоже. О'кей, я…
— Значит, этого парня украли арабы?
— Едва ли. Дай мне его телефоны — домашний и служебный.
Он продиктовал нам номера и сказал:
— Ну ладно, ребята, теперь мячик на вашей половине. Желаю поскорее найти этого Путова и, главное, того сукина сына, что убил Харри Маллера.
— Найдем.
— Спасибо, Дик.
— Вы там поосторожнее!
Я повесил трубку, и Кейт посмотрела на меня:
— Ядерный физик!
— Вот именно.
— И что он делает в клубе «Кастер-Хилл»?
— Может, чинит микроволновую печь?
— Джон, нам необходимо лететь в Нью-Йорк, сегодня же, и заставить Уолша собрать нужных людей…
— Погоди. Ты слишком нервно на это реагируешь. У нас нет никакой убедительной информации, помимо того что ядерный физик случайно оказался в гостях в клубе «Кастер-Хилл»…
— У нас есть МЭД, ЯДЕ и СНЧ…
— Бог ты мой, надеюсь, они уже сами до этого докопались.
— А если нет?
— Тогда они полные идиоты.
— Джон…
— Мы не можем признаться, что обнаружили улики и скрыли их от следствия… нет, забыли сообщить.
— Мы? — Она резко поднялась со стула. — Это ты о них не сообщил! И мы совершили преступление. А я соучастник.
Я тоже встал:
— А тебе не кажется, что я тебя в любом случае прикрою?
— А мне этого вовсе не нужно. Нам следует доложить обо всем, что мы обнаружили, включая Путова. Прямо сейчас.
— Насколько нам известно, ФБР знает все, что знаем мы, но они с нами информацией не делятся. Так с какой стати нам делиться с ними?
— Так в этом и заключается наша работа!
— Правильно. И мы ею поделимся. Но не сейчас. Считай, что наше занятие — это побочное, второстепенное расследование.
— Да, но мы занялись незаконным расследованием!
— Неправда. Уолш сам нас назначил…
— Но Лайам Гриффит…
— К дьяволу Гриффита! Будем считать, что он привез нам чистое белье на неделю.
— Тебе отлично известно, зачем он прилетел.
— Нет, мне это не известно. И тебе тоже.
Она подошла ближе:
— Джон, что у нас дальше?
— Как всегда: поиск истины и справедливости. Долг, честь и страна.
— Вздор!
— Ну, на самом деле мы просто стараемся уберечь собственные задницы. У нас крупные неприятности, и единственный выход из создавшегося положения — продолжать колоть это дело и дальше, пока…
— Только про собственное эго не забудь. Вот он, Джон Кори, Управление полиции Нью-Йорка, старается доказать, что умнее, чем все ФБР!
— Мне нет нужды это доказывать. Это установленный факт.
— Я возвращаюсь в Нью-Йорк. Ты едешь со мной?
— Нет. Я должен найти убийцу Харри.
Она села на кровать и уставилась в пол. Расстроилась, конечно.
Я стоял молча целую минуту.
— Кейт! — И положил ей руку на плечо. — Доверься мне!
Она пробормотала, словно сама себе:
— Ну почему просто не вернуться в Нью-Йорк и не сообщить Тому все, что нам известно?.. И попытаться спасти карьеру… обоим?
— А потому, — ответил я, — что мы уже прошли точку возврата. Обратного пути нет… Мне очень жаль, что так получилось.
Она еще немного посидела, потом встала:
— Ну хорошо… И что дальше?
— СНЧ.
Кейт вроде успокоилась и примирилась с тем фактом, что идиот, заваривший эту кашу, по-видимому, единственный идиот, способный ее расхлебать.