— Я собиралась выпить кофе. Может, составите мне компанию?
— Благодарю, не откажусь, — ответил я, сел и положил на стол рацию.
Она отошла к кухонному столику и занялась приготовлением кофе. Все, что я успел увидеть в этом доме, пахло, так сказать, «старыми деньгами». Я лично не вижу ничего привлекательного в источенной жучком старой рассохшейся мебели. По мне, так это всего лишь кладовая пыли, но с другой стороны — что я об этом знаю?
Поставив на стол кофейник, Джилл Уинслоу сказала:
— Эд Робертс из нашего полицейского участка звонил еще до вашего прихода и сказал, что того бродягу поймали.
— Совершенно верно.
— В таком случае чем я могу быть вам полезна, мистер… э-э?
— Меня зовут Кори. Я просто должен кое-что прояснить.
Она достала из буфета две чашки, поставила их на поднос и спросила:
— Значит, вы из окружной полиции?
— Не совсем.
Она промолчала.
— Я из ФБР, — сказал я.
Миссис Уинслоу кивнула, и я понял, что мой визит вовсе не явился для нее неожиданностью. Потом мы посмотрели друг другу в глаза, после чего у меня не осталось ни малейших сомнений в том, что передо мной та самая женщина, которая взяла в библиотеке «Бейвью-отеля» видеокассету с фильмом «Мужчина и женщина».
Я спросил:
— В последнее время к вам приходил кто-нибудь из ФБР?
Она отрицательно покачала головой.
— Вы догадываетесь, почему я здесь?
Она опять кивнула.
— В этом деле всплыли новые подробности, и я подумал, что вы сможете нам помочь.
— По-моему, я уже все рассказала.
У нее была безукоризненная речь и приятный звонкий голос.
— Нам придется снова все это обсудить.
Она грустно на меня посмотрела, но ничто в ее лице не дрогнуло.
Ничего не скажешь, миссис Уинслоу держалась отлично. И выглядела превосходно даже в столь ранний час, без косметики и в простом домашнем платье. Настоящая леди, которая, казалось, родилась и выросла в этом доме.
При всем при том — должно быть, из-за того, что я знал о ее похождениях, — в ней чувствовалось нечто такое, что не соответствовало имиджу добропорядочной дамы из общества, жены и матери.
Она отвернулась чтобы положить на поднос салфетки, сахар и сливки. В это время я не видел ее лица — только руки, которые, как ни странно, не демонстрировали ни малейших признаков дрожи.
Продолжая стоять ко мне спиной, она сказала:
— Несколько месяцев назад… в июле… Я смотрела по телевизору мемориальную службу… Трудно поверить, что с тех пор прошло пять лет.
— Трудно. — Я подул в кулак, чтобы определить свежесть своего дыхания, а потом опустил голову и незаметно понюхал воротничок рубашки.
Миссис Уинслоу повернулась и поставила на стол поднос, а я в это время привстал.
— Угощайтесь, прошу вас.
— Благодарю.
Мы оба уселись за стол, и я сказал:
— Я, видите ли, только что вернулся из Йемена. Так что у меня, возможно, несколько… гм… помятый вид.
Она заметила кровоподтек у меня на подбородке и спросила:
— Что вы там делали? Или вам нельзя об этом говорить?
— В Йемене я расследовал дело о взрыве эсминца «Коул».
Она опять кивнула.
Я взял кофейник, налил кофе в чашки и пододвинул одну из них хозяйке.
— Спасибо, — сказала она.
Я выключил рацию и отхлебнул кофе. Неплохо.
— Мой муж по уик-эндам всегда играет в гольф. Мне же к десяти надо быть в церкви.
— Мне это известно. Думаю, мы быстро проясним все интересующие меня вопросы, и вы успеете собраться. — Помолчав, я добавил: — Что же касается мистера Уинслоу, то, как и прежде, он ничего не узнает.
— Благодарю вас.
Пока миссис Уинслоу маленькими глотками пила свой кофе, я прикончил первую чашку и налил вторую.
— Вчера я разговаривал с человеком, который занимался этим делом. Его зовут Тед Нэш. Вы его помните?
Она кивнула.
— Несколько недель назад я также разговаривал с Лайэмом Гриффитом. Вы с ним знакомы?
Она опять согласно кивнула.
— Вы помните, кто еще с вами беседовал?
— Некто, назвавшийся мистером Брауном.
— Он из ФБР? — осведомился я.
— Полагаю, да.
Я описал ей внешность Джека Кенига, не забыв упомянуть о том, что тот всегда держится очень прямо, словно ему в задницу засунули палку.
— Не могу сказать наверняка, что это был он, — ответила миссис Уинслоу. — А вы разве не знаете?
Я ничего на это не ответил.
— Кто-нибудь еще беседовал с вами?
— Нет.
— Вы подписали какое-нибудь соглашение с ФБР?
— Нет.
— Ваша беседа записывалась на аудио- или видеопленку?
— Нет… По крайней мере, я этого не заметила. — Потом она добавила: — Но человек по фамилии Гриффит делал какие-то записи.
— Где эти люди с вами беседовали?
— Здесь.
— Прямо у вас дома?
— Да. Когда муж был на работе.
— Ясно. — Ситуация, конечно, несколько необычная, но неслыханной ее тоже не назовешь. Так иногда поступают, когда речь идет об анонимных свидетелях. Совершенно очевидно, что демонстрировать эту свидетельницу федералам не хотелось. Я спросил: — А тот джентльмен, что был с вами?
— А что вас интересует?
— Его допрашивали?
— По-моему, с ним разговаривали у него в офисе. А почему вы спрашиваете?
— Я просто проверяю, правильно ли осуществлялись все необходимые в таких случаях процедуры.
Она помолчала, а потом спросила:
— Какая новая информация всплыла в связи с этой катастрофой и о чем вы хотите со мной поговорить?
— Я не имею права сообщать кому бы то ни было новые сведения по вышеупомянутому делу. Что же касается вас, то мне хотелось бы с вашей помощью кое-что прояснить.
— Что именно?
— Мне, например, нужно выяснить, когда у вас закончились отношения с вашим любовником. А также узнать его имя.
Похоже, мой вопрос был ей неприятен, тем не менее она ответила:
— Не представляю, какое значение это может иметь теперь, но если вы настаиваете, отвечу, что после той ночи мы с Бадом расстались.
С Бадом?