– Родина Трама, – сказал я Сьюзан. – Нашего гида в Кесанге.
– Теперь понятно, почему он переехал.
Мы снова проехали мимо желтого полицейского джипа, и опять коп, продолжая курить, не повернул в нашу сторону головы. Что ж, не исключено, что хитрость Сьюзан сработала.
Я догнал военную колонну: открытые грузовики и джипы с солдатами и несколько штабных машин. Прибавил скорость и пошел на обгон. Поднял глаза и заметил, что и водители и пассажиры, все косятся в нашу сторону. Их заинтересовал не я, а Сьюзан. Лицо замотано шарфом, на носу очки, на голове шапка – так, наверное, выглядели их прабабушки. Но им понравилась хорошенькая задница, и они замахали руками и закричали. Сьюзан скромно отвернулась – она знала, что именно так бы поступила горская женщина.
Мы встретились глазами с водителем ближайшего джипа, и по его выражению я догадался, что он старается понять, из какого я племени. Честно говоря, я сомневался, что могу сойти за горца. И поспешил прибавить газу и обогнать головную машину колонны.
На этом участке шоссе № 1 было ровным и шло вдоль побережья – неплохие условия для высокой скорости. Но на переполненной дороге было столько автомобилей разных размеров и мощности, повозок, велосипедистов и пешеходов, что езда больше напоминала гонку с препятствиями: приходилось постоянно оставаться начеку, испытывая напряжение.
Мы отъехали от Хюэ на двести километров. Время приближалось к девяти. Что ж, сто двадцать миль за два с половиной часа – неплохой результат. Но шоссе № 1 было самым легким отрезком пути.
Впереди маячили горы, которые, как все остальные в этой стране, громоздились над побережьем Южно-Китайского моря, и нам предстояло преодолеть высокий перевал. Дорога пошла на подъем. Многие мотоциклисты уже катили свои машины руками, запряженные волами повозки тащились еле-еле. Я принял влево и прибавил газу. Через двадцать минут серпантин привел к высшей точке перевала. Здесь было холодно, дул сильный ветер, управлять мотоциклом стало труднее.
Еще не доезжая до вершины, я заметил каких-то людей в грязных лохмотьях. Они вылезали из-за камней и тянули к нам руки.
– Нищие, – объяснила мне в ухо Сьюзан.
Ничего себе нищие! Прямо персонажи из "Мести мумии".
Сьюзан прикрикнула на них, и мы проехали мимо. Но они пытались схватить нас за руки, и мне приходилось, уворачиваясь от них, вилять на середине дороги.
Мы начали спуск в прибрежную долину. Мотоцикл несколько раз заносило на скользком покрытии, и я постоянно переходил на низшие передачи.
Внизу раскинулись затопленные по самые дамбы рисовые поля, а на небольших островках сухой земли стояли крестьянские хижины. Здесь было больше сосен, чем пальм, и больше кладбищ, чем на юге. Я вспомнил, что Северный Вьетнам потерял во время войны свыше двух миллионов человек – почти десять процентов населения. Отсюда эти многочисленных захоронения. Какая же это все-таки мерзость – война!
Через полтора часа после перевала мы подъехали к большому городу. Я свернул на боковую дорогу и катил по грязи до тех пор, пока нас не стало видно с шоссе.
Тогда мы слезли с мотоцикла и потянулись, а потом воспользовались местными удобствами, то есть ближайшими кустами.
Я расстегнул "молнию", вынул карту из кожаной сумочки и сориентировался на местности. Город перед нами назывался Вин.
– Туристический центр, – сообщила мне Сьюзан. – Можем, если хочешь, остановиться и позвонить в "Сенчури риверсайд".
– А что в нем такого туристического?
– Здесь неподалеку родился Хо Ши Мин.
– И даже с Запада приезжают?
– Вряд ли западных туристов особенно волнует место рождения дядюшки Хо. Но "Видотур", будь уверен, включил этот город в обязательный пункт посещения любой экскурсии. И еще: он на полпути от Ханоя до Хюэ. Здесь останавливаются на ночлег туристские автобусы.
– Прекрасно. Остановимся и купим по маечке с ликом дядюшки Хо.
Сьюзан открыла седельную сумку и вынула два банана.
– Что хочешь: банан или банан?
Мы съели по банану, выпили воды, и я опять углубился в карту.
– Примерно в двухстах километрах отсюда есть город Тхань-хоа. Там нам надо не пропустить дорогу, которая ведет на запад. Будь внимательна. Нам требуется выехать на шоссе номер шесть, которое приведет нас... должно привести в Дьенбьенфу, но я вижу, что оно обрывается раньше. Значит, придется ехать по проселкам.
Сьюзан тоже взглянула на карту.
– Вот этот последний участок вряд ли можно назвать дорогой.
– Хорошо, – предложил я, – а теперь давай стащим с себя всю эту горскую лабуду. Пусть все думают, что мы льен хо, которые пришли поклониться родине Хо Ши Мина.
Мы сняли с себя племенные шарфики и кожаные шапки-ушанки и сложили все в сумки.
Затем выехали на шоссе и через несколько минут оказались в предместьях города Вина. На правой обочине красовался цветной плакат. Я притормозил, чтобы Сьюзан успела разобрать, что на нем написано.
– "В период с 1965 по 1972 год город Вин был до основания разрушен американскими бомбардировщиками и морской артиллерией, – прочитала она, – и восстановлен жителями с помощью братского социалистического народа Германской Демократической Республики".
– Ничего не скажешь – хорошая завлекаловка для туристов.
Мы въехали в город. Он действительно выглядел как Восточный Берлин в свои худшие дни: квартал за кварталом тусклого серого бетона – жилые дома и муниципальные службы, все на одно лицо.
Немногочисленные пешеходы поворачивали головы и глядели нам вслед, и у меня отпало всякое желание останавливаться.
– Ты уверена, что здесь есть западные туристы? – переспросил я Сьюзан.
– Может, сейчас не сезон? – предположила она.
Мы подъехали к развилке.
– Налево, – подсказала моя пассажирка.
Я свернул налево, и улица привела нас к центру города – еще одна Лелой.
– Теперь направо, – скомандовала Сьюзан, и я удивился, откуда она все знает. По левой стороне располагались гостиницы, но ни одну из них я бы не принял за "Рекс". Если честно, я никогда не встречал таких мрачных городов, даже в Восточной Германии. Уж не сыграли ли восточные немцы шутку с вьетнамцами? Нам стали попадаться туристские автобусы и европейцы на улице, и мне стало легче.
– Может быть, нам позвонить из какой-нибудь гостиницы? – предложил я.
– Лучше с центральной почты, – отозвалась она. – Даже если не дозвонимся, там всегда найдется факс или телекс. А почтовых голубей здесь не держат.
Мы немного покрутились по центру, но в итоге нашли почту. Сьюзан соскочила с мотоцикла и прямиком направилась в здание. Люди косились на меня, но, слава дяде Хо, заинтересовались моей персоной не слишком.