– Он попросил. Это тоже незаконно?
Даже полковник Манг усмотрел в этом юмор и улыбнулся. Хотя его улыбка, как правило, не предвещала ничего хорошего.
– Хочу перед вами покаяться, – начал он.
– Очень хорошо. Поскольку у меня нет подобного желания.
– В Хюэ за вами следили.
Я не ответил, и мы молча слушали, как кто-то орал, пока его тащили мимо нашей двери по коридору.
– Мои люди потеряли ваш след, но они доложили, что вы вели себя как человек, который подозревает слежку.
– А что им еще оставалось сказать? Что я сидел на скамейке в парке и они потеряли мой след?
Мангу не понравился мой сарказм, и он повернулся к Сьюзан.
– Вас это тоже касается, мисс Уэбер. Вы передвигались очень подозрительно.
– Я ходила по магазинам.
– Ах да, покупали маскировку.
– Не маскировку, а вещи, в которых удобно ехать в Дьенбьенфу. Если желаете, могу во всех подробностях рассказать, как я отоваривалась.
Ни Манг, ни я не пожелали углубляться в этот предмет, а вьетнамец к тому же, вероятно, решил, что снова облаивает лишние деревья. Хотя на самом деле это было не так. Но я определенно почувствовал, что Анх в безопасности. Вот только с этим Мангом никогда не знаешь, на что нарвешься: какие у него в запасе сюрпризы.
– Где тот мотоцикл, который вы купили в Хюэ? – спросил он меня.
– Продал лицу австралийского происхождения в Лаокае, – ответил я.
– Как фамилия этого человека?
– Это женщина. Кажется, ее зовут Шейла. Блондинка с голубыми глазами. Очень милая улыбка.
Полковник Манг сильно подозревал, что я его дурачу, но продолжал игру.
– За сколько вы купили мотоцикл в Хюэ и сколько выручили потом?
– Заплатил три штуки американских баксов, а в Лаокае вернул всего пять сотен. Это дамочка знала, что мы опаздываем на поезд, и немилосердно торговалась.
– Понятно. Вы как-нибудь оформляли сделки: в Хюэ и затем в Лаокае?
– Помилосердствуйте, полковник. С тех пор как я в вашей стране, я ни разу не держал в руках квитанции.
Он не стал возражать и обратился к Сьюзан:
– Я нашел в вашей квартире ключи от мотоцикла. Но где сам мотоцикл? Вы можете нам помочь?
– Его украли.
– А мне кажется, он спрятан.
– Неужели отделу А больше нечем заняться, как только искать мотоциклы? – огрызнулась она.
– Есть чем, мисс Сьюзан. Поэтому мы и здесь.
– Понятия не имею, почему вы здесь.
– Очень даже имеете.
– Да вы сами этого не знаете.
– Если я чего-нибудь и не знаю, то всегда узнаю от подозреваемых. Сейчас у нас предварительный допрос. Затем будет такой, как вы видели и слышали в соседних комнатах. А заключительный – в подвале. К тому времени мы вернемся к теме убийства двух полицейских и двух солдат, а также к мотоциклам, которые тоже нуждаются в разъяснении.
– Пытка – последнее средство глупого, нерадивого следователя, – заметил я. – Признание под пыткой не имеет ценности.
Он посмотрел на меня так, словно никогда об этом не слышал. А может быть, и в самом деле не слышал.
– Откуда вам известно о допросах?
– Смотрел по телевизору много детективов.
– Я пытаюсь больше узнать о вашей личности через наше посольство в Вашингтоне.
– Никого оттуда не знаю.
– Мне не нравится ваш сарказм.
– Он никому не нравится.
Манг вернулся к теме моей прошлой жизни.
– Нам удалось обнаружить, что в прошлом сентябре вы ушли в отставку из американской армии в звании старшего уоррент-офицера.
– Я сообщил вам об этом еще в аэропорту.
– Но вы не слишком распространялись о своей работе.
– Ни один военный не распространяется о своей работе.
– Еще бы, учитывая ваши прошлые похождения во Вьетнаме.
– У нас здесь все чудесно получалось, вы это прекрасно знаете. Спросите хотя бы своих школьных учителей.
При этих словах полковник Манг совершенно вышел из себя: что-то заорал по-вьетнамски, грохнул по столу кулаком, вскочил. В уголках губ показалась слюна. Мне не стоило упоминать о войне.
Он обежал стол и приблизился ко мне. Я тоже встал, но прежде чем успел отреагировать, его головорезы заломили мне руки за спину, и он ударил меня по лицу. Я вывернулся из их хватки – один из охранников отлетел в сторону, другой снова навалился на меня. Они не отличались особенной силой. Сьюзан сшибла мой табурет ему под ноги, и он рухнул на пол. Мы с полковником остались один на один.
Но прежде чем я сумел взять его в оборот, головорезы быстро отползли по полу к стене, достали пистолеты и принялись палить.
Манг им что-то сказал и неожиданно вышел из комнаты, видимо, решил помочиться или еще что-нибудь.
– Прием здесь никуда, – прокомментировала Сьюзан.
Охранник заорал на нее по-вьетнамски.
– Он приказывает сесть и заткнуться, – перевела она. – Стоит пошевелиться или заговорить, он нас застрелит.
Мы сидели, а охранники стояли за нашими спинами и целились в нас. Будь они поближе, я бы в пять секунд отобрал у них оружие. Но они соблюдали дистанцию.
Пальба в нашей комнате никого не заинтересовала – вокруг творилось и не такое. Уходя, полковник Манг не притворил створку двери, и я слышал доносившиеся из коридора шлепки.
Манг вернулся минут через пять и привел с собой еще двоих вооруженных воротил. Когда он проходил мимо, я почуял запах спиртного.
Стараясь делать вид, что ничего не произошло, он сел за стол и закурил.
– Давайте вернемся к теме убийства двух полицейских и двух солдат, – предложил он. – Признаетесь вы или нет, существуют свидетели, которые могут вас опознать. Так что вам обоим грозит обвинение в убийстве.
Я подумывал, не сбросить ли туза, но мой туз уже начинал казаться мне двойкой треф.
Полковник Манг дал нам время проникнуться серьезностью обвинения и предложил:
– Я готов снять это обвинение в обмен на ваше письменное признание в том, что вы являетесь американскими правительственными агентами и объясните суть своего задания.
– И после этого все отправимся выпить в "Метрополь"?
– Нет, вы останетесь в заключении до тех пор, пока вас не выдворят из страны.
– И мое правительство извинится и выпишет чек?
– Надеюсь, что этого не случится. Деньги можете оставить при себе.
– В чем вы хотите, чтобы я признался?