– Вы мистер Эллис?
– Нет.
– О, извините. Мне нужно здесь встретиться с мистером Эрлом И. Эллисом.
– Прошу вас – можете посидеть со мной, пока не придет мистер Эллис.
– Если это удобно...
– Безусловно.
Я встал и подвинул ей стул. Женщина села. Ей было около тридцати плюс-минус несколько лет. Длинные прямые каштановые волосы расчесаны, как у вьетнамок, на пробор. Глаза карие и очень большие. Лицо чуть тронуто загаром, что неудивительно в этом климате. На ней не было никаких драгоценностей – только довольно простые часы. И никакой косметики, даже маникюра. Хотя губы слегка подведены красной помадой. Несмотря на вьетнамский стиль прически, она производила впечатление деловой женщины – юриста, банковской служащей или маклера по продаже недвижимости. Такую можно часто встретить в Вашингтоне. Образ подкреплял атташе-кейс. И я, кажется, не успел упомянуть, что она была красива и хорошо сложена. Хоть это совершенно не важно, но трудно не заметить.
Женщина поставила атташе-кейс на пустой стул и протянула мне руку:
– Привет. Я Сьюзан Уэбер.
Я пожал ей руку и, понимая, что наступает типичный миг из бондианы, посмотрел ей в глаза.
– Бреннер. Пол Бреннер. – Мне почудилось, что оркестр начал мелодию из "Голдфингера".
– Спасибо, что не прогнали. Вы кого-нибудь ждете?
– Ждал. Разрешите предложить вам выпить? И подождем вместе.
– Что ж... хорошо... Мне, пожалуйста, джин с тоником.
Я подозвал официанта и заказал джин с тоником и еще одну бутылку пива. Госпожа Уэбер что-то сказала ему по-вьетнамски, и официант улыбнулся, кивнул и ушел.
– Вы говорите по-вьетнамски? – спросил я ее.
– Немного. А вы?
– Тоже немного. Знаю, как сказать "Ваши документы!" и "Руки вверх!".
Она рассмеялась, но ничего не ответила.
Принесли напитки.
– Надеюсь, они используют натуральный хинин, – предположила Сьюзан. – Хорошо от малярии. Ненавижу противомалярийные таблетки. От них... у меня расстройство.
– Вы здесь живете?
– Да, почти три года. Работаю на американскую инвестиционную компанию. А вы здесь по делу?
– Турист.
– Только что приехали?
– Вчера вечером. Остановился в этой гостинице.
Сьюзан подняла стакан.
– Добро пожаловать в Сайгон, мистер?..
– Бреннер.
Мы чокнулись.
Я заметил, что у нее произношение жительницы Новой Англии и спросил:
– Вы откуда?
– Родилась в Леноксе, западный Массачусетс.
– Я знаю, где это. – Ленокс – город, который так и просится на почтовые открытки. Живописнейшее место на Беркширских холмах. – Как-то проезжал. Очень много больших поместий.
Сьюзан не ответила, и я продолжал:
– Летний дом Бостонской симфонии. Тэнглвуд. Бывали когда-нибудь в Тэнглвуде [28] ?
– Лето я обычно провожу в Монте-Карло.
Она покосилась на меня, видимо, пыталась понять, не валяю ли я дурака, но так и не решила. И, в свою очередь, спросила:
– А вы откуда? Я слышу в вашей речи что-то бостонское.
– Слава Богу. А то уж я подумал, что все растерял.
– Так не бывает. Значит, мы оба из штата у Залива [29] . Мир тесен! – Сьюзан обвела глазами ресторан. – Здесь приятно. Но только не летом. Летом очень жарко. Вам понравилась гостиница?
– Пока да. Утром подвергся потрясающему массажу.
– Вот как? – подхватила она. – Какому именно?
– Шиацу.
– Я люблю хороший массаж, – продолжала Сьюзан. – Но массажистки получают от отеля всего один доллар. Поэтому они предлагают дополнительные услуги и не любят работать с женщинами.
– Вы всегда можете дать чаевые.
– Я даю. Доллар. Но они любят мужчин.
– К вашему сведению, это был только массаж. Но место довольно аморальное.
– Будьте осторожны.
– Я не только осторожен. Я добродетелен.
– Достойно похвалы. Но почему мы затронули именно эту тему?
– Из-за меня.
Сьюзан улыбнулась:
– Кстати, о гостинице: когда-то она принадлежала богатым вьетнамским супругам, которые выкупили ее у французской компании. А во время войны в ней жили в основном американские военные.
– Слышал.
– Потом, когда в семьдесят пятом году к власти пришли коммунисты, ее прибрало к рукам правительство. Здесь селились северовьетнамские партийные бонзы, русские делегации и комми из других стран.
– А что еще ждать от победителей?
– Я так понимаю, что отель превратился в свинарник. Но в восьмидесятых власти продали контрольный пакет акций иностранной компании, и она сумела избавиться от коммунистических постояльцев. Все отремонтировали, и получился международный отель. Я всегда здесь заказываю номера для деловых людей из США и Европы. – Сьюзан посмотрела на меня. – Я рада, что "Рекс" вам понравился.
Мы встретились глазами, и я кивнул.
– Не могу себе представить, куда запропастился мистер Эллис.
– Загляните в массажный кабинет.
Она рассмеялась.
– Давайте еще по одной, – предложил я.
– Почему бы и нет... – Она что-то сказала проходившему мимо официанту, полезла в кейс и, достав пачку "Мальборо", предложила мне.
– Спасибо, не курю, – отказался я. – А вы не стесняйтесь.
Сьюзан щелкнула зажигалкой и, пока прикуривала, тихо произнесла:
– У меня для вас кое-что есть.
Я не ожидал женщины, но решил, что так наша встреча меньше бросается в глаза.
– Я получила факс из вашей фирмы, – сказала она. – И пометила, что вам нужно, в газете. Она в моем кейсе. Кроссворд.
Мне объяснили, что вы поймете.
– Оставьте мне газету, когда будете уходить.
Сьюзан кивнула.
– Вчера вечером я отправила факс вашей фирме – сообщила, что вы зарегистрировались в гостинице. Передала, что рейс задержался на час по погодным условиям. Но в "Рекс" вы приехали через полтора часа после посадки. В чем дело – возникли проблемы в аэропорту?