– Через неделю моя контора закрывается на праздники. И на этой дел тоже мало. Не откажетесь от моего общества?
Я тоже сел.
– Я люблю путешествовать, – продолжала она. – А в этом году почти не выезжала из Сайгона. Было бы интересно посмотреть вместе с ветераном связанные с войной места.
– Спасибо, но...
– Вам потребуется переводчик. В провинции по-английски почти не говорят. А я не прочь передохнуть от работы.
– Есть много других мест, куда можно поехать. Зима в Беркшире – милое дело.
– Я всегда во время отпуска уезжаю из Вьетнама, но теперь с удовольствием прокачусь по стране.
– Билл будет рад составить вам компанию.
– Он не любит Вьетнам. Его не вытащить из Сайгона.
– Но вполне может сделать исключение, если отправится в погоню за нами.
Сьюзан рассмеялась:
– Мы поедем как друзья. Так бывает сплошь и рядом. Я вам доверяю – вы работаете на правительство.
– Не думаю, что те, кто меня послал, одобрят, если я обзаведусь спутницей.
– Одобрят, если понимают, что это за место. Кроме языковых проблем, одинокому мужчине нещадно досаждают сутенеры и проститутки. Но этого не случится, если рядом с вами женщина. И полиция станет меньше тревожить. Они уверены: если вы один, ничего хорошего от вас не жди. Не понимаю, почему вас послали одного?
Я тоже не понимал. Скорее всего роль сыграло желание сузить круг посвященных в дело об убийстве, которое вовсе не было делом об убийстве. Я улыбнулся и спросил:
– Откуда мне знать, что вы не двойной агент?
Сьюзан улыбнулась в ответ.
– Я скучающий советник по инвестициям и хочу немного встряхнуться.
– Катайтесь на мотоцикле.
– Катаюсь. Подумайте о моем предложении. Я могу оставить в конторе записку, быстро собраться и приехать в "Рекс" самое позднее в десять утра.
– А как же с Биллом? – спросил я.
– Что вы к нему прицепились?
– Мужское дело. У него есть оружие?
Сьюзан рассмеялась:
– Конечно, нет. Владение оружием – здесь самая главная провинность.
– И то хорошо.
– Я дам ему телеграмму с места нашей первой остановки, куда бы нас ни занесло.
– Дайте подумать.
– Решайте, не пожалеете. Но учтите, наши отношения чисто платонические. Я буду снимать отдельную комнату. Вы вольны водить к себе местных дам. Только за столом будем вместе.
– А кто будет расплачиваться?
– Естественно, вы. Я заказываю, вы платите. А когда вам потребуется заняться каким-нибудь тайным делом, я испарюсь.
Я сидел на траве и думал. Невдалеке стоял президентский дворец, вокруг простирался Сайгон. Ноздри щекотал запах цветущих растений, а кожу на лице согревало солнце. Я посмотрел на Сьюзан, и наши глаза встретились.
Она закурила, но ничего не сказала.
Я привык работать один и всегда предпочитал действовать именно так. Если я напортачу сам, мои друзья в Вашингтоне будут разочарованы, но в зависимости от обстоятельств могут посочувствовать. Но если я завалюсь во время поездки с женщиной, меня подвесят за яйца. Джеймс Бонд никогда не мучился такими проблемами.
И еще – я никак не мог понять, что ей от меня надо. Сьюзан сказала, что хочет прокатиться по стране. Наверное, жаждала приключений. Скорее всего это главный мотив. При чем тут я? Я обворожителен. Но не настолько.
Однако ее мотивы не имели отношения к заданию. Когда я в деле, то не думаю о женщинах. Почти. А если и думаю, то в личное время.
И еще оставалась Синтия. Она профессионал и сама часто работает с мужчинами. Она поймет. А может быть, и нет.
– Вы думаете?
– Разглядываю стрекозу.
– Сообщите к шести утра о своем решении. И, как говорят в бизнесе, предложение на стол. – Она надела носки и туфли, застегнула рубашку и водрузила на нос темные очки.
Я тоже надел рубашку, а Сьюзан в это время прицепляла на пояс кошелек.
– Готовы?
Мы спустились с холма к стоянке. Сьюзан отстегнула мотоцикл, достала телефон и набрала номер.
– Звоню в "Рекс", – повернулась она ко мне. Что-то сказала по-вьетнамски в трубку, и я различил свою фамилию. Мне показалось, что ответ ее не удовлетворил, и она заговорила немного резче. Сука! Последовала череда односложных слов и отдельных согласных. Затем Сьюзан нажала кнопку отбоя. – Для вас пока ничего. Но я оставила им номер моего мобильника и просила сообщить, как только поступит ваш паспорт или что-нибудь другое.
Она отдала мне телефон, завела мотоцикл, и я опять взгромоздился на заднее седло.
– Извините, – проговорила Сьюзан, – я не спросила, может быть, вы хотите сесть за руль?
– Как-нибудь в другой раз.
– Вы помните фамилию того типа в аэропорту? – спросила она, пока мы кружили по улицам Сайгона.
– Зачем вам? Вы что, знаете по фамилиям всех плохих типов?
– Не исключено. Слухом земля полнится.
– Его фамилия Манг. Полковник.
– Манг – это имя. А как его фамилия?
– Он называл себя полковником Мангом. Почему же это имя, а не фамилия?
– А я думала, что вы здесь жили какое-то время. Вьетнамцы употребляют с названием должности имя, которое вообще ставится после фамилии. Таким образом, вы – мистер Пол, а я – мисс Сьюзан.
– Почему?
– Не знаю. Это их страна. Они вольны поступать так, как им угодно. Разве вы не поняли этого в прошлый раз?
– Буду с вами откровенен: американские солдаты очень мало знали о вьетнамцах. Возможно, в этом-то и была основная проблема.
Сьюзан не ответила, а вместо этого сказала:
– Они очень щепетильны по поводу обращений. Не забывайте прибавлять "мистер" или "миссис", "полковник", "профессор", а потом уже их имя. Им понравится, если сказать это по-вьетнамски: дай-та Манг – полковник Манг. Или онг Пол – дедуля Пол. – Она рассмеялась.
А я про себя подумал: как по-вьетнамски будет "сука"?
– Я попытаюсь узнать, кто такой этот Манг, – продолжала Сьюзан. – Но если встретитесь с ним опять, постарайтесь выяснить фамилию.
– Не сомневаюсь, что встречусь.
– Вы ему сообщили, куда собираетесь?
– Он частично выяснил мои планы по гостиничным ваучерам. И требует, чтобы я изложил ему остальное, перед тем как вернуть мне мой паспорт.
– Вы хотите, чтобы он был в курсе, куда вы едете?
– Не особенно.
– Тогда придумайте что-нибудь. Мы же с вами говорили, полиция здесь не особенно эффективна. Хотите посмотреть еще одно знаменитое место?