— Значит, джентльмены, вы с удовольствием вспоминаете бомбардировки? — спросил Халил.
Маккой ничего не ответил.
— Да, чертовски хорошо повеселились, — крикнул Сатеруэйт. — Эй, мистер Фанини, заберитесь на нос и снимите нас оттуда.
Халил и не подумал выполнить его просьбу.
— Ладно, Билл, вылезаем, — сказал Маккой.
— Оставайтесь на месте! — крикнул Халил.
Маккой уставился на Асада Халила, и внезапно у него пересохло во рту. Где-то в самых отдаленных уголках сознания он знал, что этот день придет. И вот он пришел.
— Перекатите трап на другую сторону и сделайте несколько снимков оттуда, — продолжал давать указания Сатеруэйт. — А потом мы еще снимемся на земле возле самолета…
— Заткнись! — рявкнул Халил.
— Что?
— Я сказал, заткнись.
— Эй, какого черта… — Сатеруэйт изумился, увидев направленное на них дуло пистолета.
— Ох, Господи… нет… — прошептал Маккой.
Халил улыбнулся.
— Значит, мистер Маккой, вы догадались, что я не торгую брезентом. Да, я изготавливаю саваны.
— Ох, Матерь Божья…
Билл Сатеруэйт, похоже, ничего не понимал. Он посмотрел на Маккоя, затем на Халила, пытаясь понять, что они знают такое, чего не знает он.
— Что происходит?
— Билл, помолчи, — прошептал Маккой и обратился к Халилу: — Здесь полно вооруженных охранников и камер слежения. Если вы сейчас же уйдете, то я не стану…
— Молчать! Говорить буду я, и обещаю, разговор будет коротким.
Маккой промолчал. Билл Сатеруэйт тоже ничего не сказал — похоже, до него кое-что стало доходить.
— Пятнадцатого апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года я был мальчишкой и жил со своей семьей в местечке под названием Эль-Азизия, которое вы оба прекрасно знаете.
— Вы там жили? В Ливии? — изумился Сатеруэйт.
— Молчать! — приказал Халил и продолжил: — Вы оба прилетели в мою страну, сбросили бомбы на мой народ, убили мою семью — двух моих братьев, двух сестер и мать, — а затем вернулись в Англию, где наверняка отпраздновали это убийство. Но сейчас вы оба заплатите за свои преступления.
Наконец до Сатеруэйта дошло, что ему предстоит умереть. Он посмотрел на сидевшего рядом Маккоя и пробормотал:
— Прости, дружище…
— Заткнись! Спасибо, мистер Сатеруэйт, что пригласили меня на эту встречу. И еще я хочу, чтобы вы знали: я убил полковника Хамбрехта, генерала Уэйклиффа и его жену…
— Подонок, — прошептал Маккой.
— …Пола Грея, и теперь убью вас обоих. Следующим будет… я еще подумаю, стоит ли тратить пулю на полковника Каллума, чтобы положить конец его страданиям. Пожалуй, следующим станет мистер Уиггинз, а потом…
Билл Сатеруэйт вытянул средний палец в направлении Халила и закричал:
— Да плевал я на тебя, ублюдок! На тебя и на твоего поганого хозяина…
Халил сунул ствол пистолета в горлышко пластиковой бутылки и выстрелил. Пуля угодила Сатеруэйту прямо в лоб. Голова Сатеруэйта дернулась назад, затем рухнула на грудь.
Джим Маккой сидел в кресле оцепенев, только слегка шевелились губы, шептавшие молитву.
— Посмотри на меня! — приказал Халил.
Маккой продолжил молиться, и Халил услышал:
— …услышь меня, Господи, ибо блага милость твоя…
— Я тоже люблю этот псалом, — сказал Халил, и они вместе закончили: — Приблизься к душе моей, избавь ее; ради врагов моих спаси меня. — Промолвив «Аминь», Асад Халил выстрелил Джиму Маккою в сердце. Он наблюдал за умирающим врагом, и их взгляды встретились, перед тем как глаза Маккоя перестали видеть.
Халил сунул пистолет в карман, убрал пластиковую бутылку в чемодан, сунул руку в кабину и нашарил в джинсах Сатеруэйта бумажник. Затем вытащил испачканный кровью бумажник из нагрудного кармана пиджака Маккоя. Халил сунул их в чемодан, а окровавленные пальцы вытер о футболку Сатеруэйта. Опустив фонарь кабины, он сказал:
— Спокойной ночи, джентльмены. Вы встретитесь в аду со своими друзьями.
Спустившись с трапа, Халил собрал стреляные гильзы, откатил трап к другому самолету и, сжимая в кармане рукоятку «глока», быстрым шагом вернулся в вестибюль. Охранника там не оказалось, Халил посмотрел через стеклянные двери на улицу, но и там его не было. Тогда Халил прошел в коридор, где располагались офисные помещения, и услышал звук, доносившийся из-за одной из дверей. Он распахнул дверь и увидел, что охранник сидит за столом, слушает радио и читает журнал. За его спиной располагались пятнадцать мониторов, на которые камеры слежения передавали обстановку внутри и снаружи музея.
Охранник поднял голову и спросил:
— Уже закончили?
Халил закрыл за собой дверь и выстрелил охраннику в голову. Тот сполз со стула на пол, а Халил подошел к мониторам. Не желая рисковать, он извлек кассеты из всех пятнадцати видеомагнитофонов и уложил в чемодан. Затем вытащил у мертвеца бумажник, отыскал гильзу и спокойно вышел из помещения, закрыв за собой дверь.
Снова вернувшись в вестибюль, Халил вышел через центральные двери и захлопнул их, с удовольствием услышав, как щелкнул автоматический замок.
Сев в машину, он посмотрел на часы, они показывали без трех минут одиннадцать. Халил запрограммировал «Спутниковый навигатор» на аэропорт Макартур и через десять минут выехал на шоссе, направляясь на север.
В памяти всплыли последние минуты жизни мистера Сатеруэйта и мистера Маккоя. Да, никогда не угадаешь, где встретишь свою смерть. Интересно, а как бы он сам повел себя в подобной ситуации? Предсмертная вспышка ярости Сатеруэйта удивила его — значит, в последние секунды жизни этот человек сумел собрать всю свою храбрость. А может, просто настолько разозлился на него, что последние слова стали проявлением не храбрости, а всего лишь ненависти. Да, пожалуй, он тоже повел бы себя так, как Сатеруэйт.
Затем Халил подумал о Маккое. Этот человек оказался вполне предсказуем, с учетом того, что он был верующим. Или, может, только в последнюю минуту жизни вспомнил о Боге? Кто знает. Во всяком случае, псалом он выбрал хороший.
Халил понимал, что времени у него мало, сегодняшние убийства наверняка привлекут серьезное внимание. Они вряд ли сойдут за обычный грабеж. Наверное, уже сегодня вечером жена Маккоя позвонит в полицию и сообщит, что ее муж пропал, а телефон в музее не отвечает.
Ее рассказ о встрече мужа с однополчанином поначалу не вызовет у полиции такого беспокойства, как у самой миссис Маккой, но как только обнаружат трупы, полиция отправится в аэропорт, чтобы отыскать самолет, на котором прилетел Сатеруэйт.
Если же Маккой не сказал жене, что гость прилетел на своем самолете, полиции вообще не придет в голову ехать в аэропорт.