Я пришел Тому на помощь:
— Мы порежем тебя ножами на куски и скормим собакам.
Азим со страхом посмотрел на меня:
— Я просто хочу выкурить сигарету.
Том прикурил, затянулся, закашлялся, но не умер. После чего передал сигарету Азиму, который жадно затянулся несколько раз и тоже остался жив.
— Ну ладно, мой друг, пора звонить, — напомнил я. — Говори по-английски.
— Не знаю, справлюсь ли я. — Азим вынул изо рта сигарету, стряхнул пепел в кофейную чашку и набрал номер. — Но я буду стараться.
— Уж постарайся. Пусть он поточнее объяснит, где вы встретитесь.
В комнате стояла такая тишина, что даже мы слышали гудки телефона. На другом конце ответили, и Азим произнес:
— Это Танненбаум.
Черт побери, что еще за Танненбаум?
Азим выслушал собеседника и сказал:
— Простите, что немного опоздал со звонком.
Он снова стал слушать собеседника, и внезапно выражение его лица изменилось, он посмотрел на нас и что-то сказал. Никто из нас не понял, что именно, поскольку он говорил на арабском.
Азим продолжил говорить по-арабски, глядя на нас с беспомощным видом и пожимая плечами. Хуан со спокойным видом притворялся, что понимает разговор, даже кивал, но улучил момент и прошептал мне в ухо:
— Что он говорит?
Я посмотрел Азиму прямо в глаза, одними губами произнес слово «Вентура» и провел ладонью себе по горлу. Этот жест был понятен на любом языке.
Лицо Азима покрылось потом, он прижал телефон к груди и промолвил:
— Он хочет поговорить с моими новыми друзьями.
Никто из нас не произнес ни звука.
Азим выглядел уже совсем изможденным, он сказал:
— Простите, я старался, но этот человек очень умный. Он велел мне нажать на клаксон. Он понял, что я звоню не из фургона. Но я ему ничего не говорил. Прошу вас, я не хочу с ним говорить.
Я забрал у Азима телефон и вежливо произнес:
— Алло? Мистер Халил?
Мне ответил низкий мужской голос:
— Да. Кто вы?
Лучше не называть террористам свое имя, поэтому я ответил:
— Я друг мистера Уиггинза.
— Правда? А где мистер Уиггинз?
— Его нет дома. А вы где, сэр?
Халил рассмеялся.
— А меня тоже нет дома.
Я увеличил звук и отвернул телефон от своего лица, чтобы все окружившие меня агенты могли слышать разговор. Конечно, всем было интересно, что скажет Халил, но гораздо важнее было услышать какие-нибудь фоновые звуки или шумы, которые могли стать ниточкой для определения местонахождения Халила.
— А не хотите приехать домой к мистеру Уиггинзу и подождать его здесь? — предложил я.
— Я лучше подожду его где-нибудь в другом месте.
Нельзя было обрывать разговор, поэтому я подавил в себе жгучее желание назвать его мерзким убийцей. Чувствуя, как учащенно бьется мое сердце, я глубоко вздохнул.
— Алло? Вы меня слушаете? — спросил Халил.
— Да, сэр. Вы хотите сказать мне еще что-то?
— Возможно, но я не знаю, кто вы такой.
— Я сотрудник Федерального бюро расследований.
После небольшой паузы Халил спросил:
— А имя у вас есть?
— Джон. Так что вы хотите сказать мне?
— А что бы вы хотели знать, Джон?
— Думаю, я знаю почти все. Поэтому я здесь. Верно?
Халил засмеялся. Ох, терпеть не могу, когда смеются такие негодяи.
— Тогда позвольте мне рассказать кое-что, чего вы можете не знать.
— Пожалуйста.
— Меня, как вы знаете, зовут Асад, я из семейства Халил. Когда-то у меня были отец, мать, два брата и две сестры. — Халил назвал их имена, рассказал немного о семье и закончил словами: — Теперь они все мертвы.
Про ту ночь 15 апреля 1986 года Халил поведал с такими подробностями, словно она до сих пор стояла у него перед глазами. На самом деле, наверное, так оно и было.
— Американцы убили всю мою семью, — закончил свой монолог Халил.
Мы с Кейт переглянулись и кивнули друг другу. Да, наши предположения оправдались, но теперь это уже не имело значения.
— Сочувствую вам… — произнес я.
— А я не нуждаюсь в вашем сочувствии. Я посвятил свою жизнь мести за свою семью и за свою страну.
Разговор складывался трудно, поскольку у меня с Халилом не было ничего общего, но мне хотелось задержать его как можно дольше, поэтому я прибег к тактике, которая используется в переговорах с террористами, захватившими заложников.
— Я действительно вас хорошо понимаю. Возможно, настало время поведать вашу историю всему миру.
— Рано. Моя история еще не закончена.
— Понимаю. Но я уверен, когда она будет закончена, вы захотите рассказать нам все детали, и мы с удовольствием предоставим вам такую возможность.
— Мне не нужна ваша помощь. Я сам предоставляю себе любые возможности.
Я глубоко вздохнул. Похоже, стандартная болтовня не срабатывала. Но я попытался еще раз.
— Послушайте, мистер Халил, мы могли бы встретиться и поговорить лично, наедине…
— Мне нравится идея встретиться с вами наедине. Возможно, когда-нибудь и встретимся.
— А может, прямо сегодня?
— Нет, в другой день. Я могу как-нибудь прийти к вам домой, как пришел в дома генерала Уэйклиффа и мистера Грея.
— Только, пожалуйста, позвоните перед приходом.
Халил рассмеялся. Эта сволочь играла со мной, но ничего страшного. Это часть моей работы. Я сомневался, что от нашего разговора будет какая-нибудь польза, но если он хочет поговорить, то пусть говорит.
— А как вы собираетесь выбраться из страны, мистер Халил?
— Пока не знаю. Хотите что-то предложить?
Вот гад!
— Как насчет того, чтобы улететь в Ливию в обмен на некоторых людей, которые сейчас находятся в Ливии, но нужны нам здесь?
— А кто вам может быть нужнее меня?
Соображает, сволочь.
— Но ведь если мы схватим вас до того, как вы покинете страну, то уже не предложим такой выгодной сделки.
— Не считайте меня дураком. Спокойной ночи.
— Подождите. Знаете, мистер Халил, я в этом бизнесе более двадцати лет, и вы… — «Самый последний негодяй», — хотел сказать я, но сказал другое: — самый умный из тех, с кем мне приходилось иметь дело.
— Наверное, вам все кажутся умными.