– Шериф, – начал я, – неужели у вас нет заместителей?
– По моему скромному мнению, – отвечал Дэйвс, – «Ламаар энтерпрайзис» является самым крупным налогоплательщиком в округе. В компании произошло убийство. Пусть я мало что могу сделать, однако с моей стороны куда умнее околачиваться поближе к администрации, чем ловить скейтбордистов на проезжей части.
– Мы очень рады, шериф, что вас застали, – улыбнулся я. – По работе вам приходилось иметь дело с сотрудниками охраны «Фэмилиленда». Каково ваше мнение о Брайане Карри?
– Далеко не глуп. Печется об имидже компании, но без фанатизма. Человек слова. Насколько мне известно, начальству задницу никогда не лизал. Только дело об убийстве ему ни за что не раскрыть. Вот предшественник Карри – тот был настоящий профи.
– Какой еще предшественник? – спросил я.
– Полицейский из Техаса. Кажется, из Далласа, а может, из Хьюстона, точно не помню. У него еще имя было двойное, типа Билли-Боб, только более странное, если не сказать дурацкое, – Бен-Дон. Бен-Дон Марвин. Полгода назад он занимал должность начальника охраны, а потом его уволили и взяли Брайана Карри.
– А за что его уволили? – вступил в разговор Терри.
– Марвин открыл сайт по продаже краденых вещей. Не то чтобы вещи были дорогие – так, всякий хлам, – но коллекционеры за этот хлам неплохие бабки выкладывали.
– Хлам, говорите? Какого рода хлам?
– Главным образом костюмы персонажей.
Время от времени я изображаю тупого полицейского – исключительно с целью вытянуть побольше информации. В данном случае мне не пришлось притворяться.
– Что-то я не догоняю. Начальник охраны срубает в год где-то сто двадцать пять кусков, еще имеет акции да всякие-разные бонусы – и ворует костюмы Кроликов?
Дэйвс покачал головой:
– Люди платят хорошие деньги за свитера, бейсболки и прочее барахло с физиями мультяшных героев. Вообразите, сколько такой вот фанат выложит за настоящий костюм Кролика Трынтравы. Несколько тысяч. Я не шучу – несколько тысяч американских долларов.
– Офигеть, – присвистнул Терри.
– И потом, он продавал не только костюмы, а вообще все, что хоть как-то связано с героями Ламаара. К примеру, устраивают герои парад, идут себе, флажками размахивают, а на следующий день флажков этих как не бывало. Случалось, даже детали декораций пропадали. Да что там детали – Бен-Дон только что коробки из-под грима не толкал.
– И на чем же этот Бен-Дон попался? – спросил я.
– Нельзя сказать, что он попался. Дело было так. В один прекрасный день кто-то из начальства заходит на сайт «И-бай» и обнаруживает, что женщина аж из Канзаса продает пару ботинок, которые заявлены как принадлежавшие некоему персонажу. Наш топ-менеджер принимает участие в торгах и покупает ботинки. Сделка, выходит, состоялась. И вот тут-то начинается самое интересное. В компании проверяют учетные книги и соображают, что реквизит как-то слишком быстро изнашивается, а главное, износившись, исчезает. Целиком на Марвина они не могли это повесить, но сообразили, что без него не обошлось. Вот его и попросили.
– А вы-то сами как считаете – замешан Марвин или нет? – спросил я.
– Конечно, замешан, – не колеблясь, ответил Дэйвс. – У Бен-Дона котелок варит. И дело он организовал лучше не придумаешь. Вдобавок никому не навредил.
– Большое спасибо, Марлон, вы нам очень помогли. – Я собрался откланяться.
– Последний вопрос, и мы уходим, – перебил Терри. – Марлон, вы считаете, что убийца лично знал Элкинса. Возможно ли, что Бен-Дон затаил обиду на компанию и решил свести с ней счеты посредством убийства Кролика?
И снова Дэйвс ответил не колеблясь:
– Исключено. Продавать втихаря ворованные костюмы хоть и незаконно, но безобидно. Марвин получил навар, был заподозрен и без шума уволен. Дела против него не завели. Какой смысл после драки махать кулаками и совершать убийство?
– Вы подозреваете кого-то другого?
– Нет. Большинство людей обожает продукцию «Ламаар». Если у кого и есть зуб на компанию, зачем душить Кролика? Попомните мое слово: с Элкинсом свели личные счеты. Выясните, кого этот Кролик трахал и кому вообще успел нагадить.
Через пять минут мы уже катили по автостраде на скорости восемьдесят километров в час.
– Славно поработали, напарничек, – произнес Терри. – Шериф посоветовал нам отслеживать кроличье дерьмо. Эми Чивер умоляет не допускать утечки информации в прессу – ее волнует психическое здоровье детишек. Во всяком случае, под этим определением фигурирует ее собственная задница. Каковая задница, по моим наблюдениям, вызвала твой живейший интерес. Или я не прав?
– Во-первых, я не собираюсь заводить роман с руководителем Отдела корпоративной сегрегации. А во-вторых, мы же договорились: ты не лезешь в мою личную жизнь.
– Я не лезу в твою личную жизнь, а пытаюсь помочь тебе эту самую жизнь активизировать.
– Я сегодня ужинаю у отца. Если жаждешь мне помочь, выдай хохму про водителя грузовика.
– Пожалуйста. Как определить, что водитель грузовика мертв?
– По выпавшему из его кулака пончику. Я имел в виду свежую хохму.
– Ладно, есть у меня одна хохма, про толстяков.
– Большой Джим не считает себя толстяком. Он считает себя крупным. А еще он до пенсии водил грузовик. Вот почему мне нужна хохма про водителя грузовика.
– Жаль, что он не проктолог. Я знаю отличнейшую хохму про проктолога.
– В детстве я мечтал, чтобы мой отец был космонавтом или на худой конец нападающим. Но даже в самых смелых своих мечтах я не возносился до статуса «сына проктолога».
Терри размышлял несколько секунд.
– Хорошо, будет тебе хохма. Итак: почему водители грузовиков не занимаются анальным сексом?
– Сдаюсь.
– Потому что им влом оторвать от сиденья свои жирные задницы и немного наклониться.
Я рассмеялся:
– Неплохо. Однако в твоей хохме присутствует слово «жирные». Вдобавок присутствуют отсылки к анусу, а значит, проктологические обертона. Выходит, вы отлыниваете от работы, детектив Биггз. Кстати, о работе…
– Хочешь услышать мое мнение? Личные счеты с Элкинсом тут ни при чем. Не удивлюсь, если еще одному мультяшке помогут отойти в лучший мир. И Карри не удивится. Черт меня побери, если он не усилит теперь охрану и не бросит все силы на отслеживание персонажей. Он больше не доверит это дело идиотам вроде Норин Стубьяк.
Я знаю своего напарника. Каждый день Терри видит, как над невинной жертвой смыкается молния полиэтиленового мешка, и с помощью юмора хочет защититься от вечной несправедливости. Однако возможности юмора тоже ограничены. Сейчас Терри играл желваками, взглядом сверля лобовое стекло. Пальцы его так крепко вцепились в руль, что даже побелели.