– Освободим, – кивнула Цветкова.
– И всю подошву я проклеила мягкой фланелькой. Так что уж если и в них ты ходить не сможешь, то ни в чем не сможешь!
Яна спустила ноги с кровати и осторожно ввела ступни в ярко-синие вьетнамки со стельками из белой фланели с веселыми детскими игрушками. Больно было все равно, но она заставила себя настроиться, встать и пойти. Профессор биологии превратилась в один большой вопросительный знак. Ходить в этой странной обуви было ничуть не лучше, чем в любой другой, но Яна не хотела расстраивать Татьяну Павловну, столько для нее сделавшую и так заботившуюся о ней, что через силу улыбнулась и сказала:
– Да, так намного лучше.
На самом деле она уже настолько устала лежать, что готова была пойти по битому стеклу. А тут еще и доставить удовольствие Татьяне Павловне…
– Хорошо, что ты не выдержала и все же позвонила в полицию, – похвалила ее Яна. – Она нам очень даже пригодилась!
– Не выдержала я. Прямо почувствовала, что вас там убивают. Видела бы ты лицо Марека, когда его взяли.
– Не видела и видеть не хочу, – фыркнула Яна.
– А что с ним стало, когда он узнал, что вы с Артуром выжили… – засмеялась Татьяна Павловна.
– А вот на это я бы с удовольствием посмотрела!
– Буквально выл, как раненый зверь, – продолжала профессорша. – Казалось, парень очень расстроился, что сам закончит свою жизнь в тюрьме, а вот мысль, что вы будете радоваться жизни на свободе, живые и счастливые, была ему невыносима.
– Судя по его нудной «оде зависти» Артуру, перед тем как скинуть нас в воды фьорда, он изойдет в тюрьме желчью. А я ему еще и открытку пришлю! – выпалила Яна.
– С поздравлением? – уточнила Татьяна Павловна.
– С поздравлениями от моей интуиции, такой глупой женской интуиции. Вот взяла же я ножик, хоть он и говорил мне, что это ни к чему. И вот он мне пригодился. Я как чувствовала! Кстати, я сегодня из больницы выписываюсь…
– А ведь я зашла попрощаться, – вытерла навернувшиеся слезы ученая дама. – Привыкла я к тебе, Цветкова.
– Как попрощаться? А что случилось? – заволновалась Яна.
– Уезжаем мы завтра в полдень. Хватит уже, командировочные закончились. Исследовали мы тут микрофлору, минеральный состав… Тьфу! Все как у нас! А лосось здесь плодится. Потом пришел Артур и сказал, что просто Гольфстрим у них ближе. Вот тебе и все! Ларчик просто открывался. Я на него даже закричала, мол, чего раньше-то не сказал. И он так спокойно: «А вы и не спрашивали. Я же не знал, чем вы тут занимаетесь». Ну, прямо не могу! Вот ведь! Теперь уже в Москве с этим же микроклиматом поэкспериментируем, но при определенном подогреве. Ой, я же принесла тебе сувенир, чтобы поднять настрое-ние! – Татьяна Павловна жестом фокусника достала из сумки чучело маленькой собачки. – Ты же примерно такую потеряла? Похожа? Может, хозяин подзабыл, какая у него была, и не будет на тебя ругаться.
Цветкова смотрела на чучело широко открытыми глазами.
– Яна… Ты что? Заморозилась? Ау!
– Что значит – похожа? Да это же… Где ты ее нашла?
– А что?
– Это же та самая собака! Я помню каждое пятнышко на ней! Но ведь… Эмилия ее выкинула. Где ты ее нашла?!
– Точно то чучело? – Морщина беспокойства пролегла между бровями Татьяны Павловны.
– Сейчас попрошу врачей достать из него три кусочка человеческих ребер…
– Яна, успокойся, верю. Понимаешь, я взяла его из комнаты Надежды… Случайно увидела, как она тащила чучело в замок, и удивилась, зачем она купила такой странный сувенир… Потом решила, что он больше пригодится тебе, тем более ты такую собачку потеряла и лежишь тут раненая… Короче, я просто стащила ее, когда Надя вышла из комнаты. Не очень хорошо, конечно, поступила, но ведь ради благой цели…
Татьяна Павловна и Яна молча посмотрели друг на друга и в один голос спросили:
– А откуда она у нее?
– Думаю, на этот вопрос может ответить только сама Надежда… – задумалась профессор.
Яна подошла к настежь открытому окну, посмотрела во двор больницы и тихо проговорила:
– Знаешь, что мне тут сказали?
– Что?
– Я думала, что фьорды – это такие «выросты» из моря, вдающиеся в каменную сушу иногда на много километров.
– Так ведь…
– Ну да, мы все в школе географию проходили! А тут считают, что это таяли ледники, срезая скалы, словно ножом, и унося свои воды в море… То есть совсем все наоборот. Так и в жизни: иногда смотришь на человека, думаешь, что он хороший, а на самом деле…
– Но бывает опять же наоборот! Как мы с тобой познакомились? Ужас! Я решила, что ты стерва. А теперь прямо дружим, расставаться жаль. – И Татьяна Павловна снова промокнула уголки глаз.
– А как ваш любовный треугольник? – вдруг спросила Яна.
– Славик, Наташа и Надя? Распался треугольник, выбрал он свою даму. Голубки вместе летят на родину.
– Позволь мне догадаться. Вячеслав выбрал Надежду?
– Откуда ты знаешь? А, поняла по тону, каким я сообщила эту новость. Я ведь болела за Наташку.
– Точно! Кстати, а почему ты так рьяно болела за Наталью? – задала следующий вопрос Цветкова, даже не чувствуя боли в ногах от охватившего ее волнения.
– Понимаешь, я ее знаю лет пятнадцать. Хорошая баба, помыкалась в жизни и давно смотрит на Славу. Уже всь НИИ ждал, когда они соединятся. Даже сюда в командировку обоих отправили специально. Еще и наставляли нас с Олегом, чтобы посодействовали, чтобы ребята парой вернулись… А тут фифа Надежда откуда ни возьмись нарисовалась. Из другого города, из другого НИИ. Я ее знать не знаю! А она сразу же на Славика нацелилась. Конечно, мне обидно за Наташку, – пояснила Татьяна Павловна. И ахнула: – Яна, у тебя кровь на бинтах выступила!
– Ничего страшного, мне фактически не больно. Таня, а где эта дама присоединилась к вашей группе?
– В аэропорту, – почесала затылок биолог. – А что?
– Я думаю, что, если ты позвонишь в тот НИИ, тебе ответят, что такой сотрудницы у них нет или она все время благополучно работала в России… Мошенница ваша Надежда, охотница за мужчинами.
– Еще какая охотница!
– Я в прямом смысле. У нее много имен и уже было три супруга, которые благополучно почили в бозе. Правда, возникло подозрение, что не своей смертью умерли те престарелые и, заметь, далеко не бедные мужчины, однако доказать ничего не удавалось. И образцы тканей всех их троих находятся как раз в собачке. Мой друг в Москве, патологоанатом, решил вывести Анфису – таким было ее последнее имя – на чистую воду и спугнул. Она как-то узнала, что Алексей под нее копает, и совершила на него покушение. Но Леша выжил. Понятия не имею, какая она ученая и в какой области, но кое в чем женщина разбирается, если травит мужей так, что ни одна экспертиза следов не находит. Анфиса наверняка слышала, что разгадать ее яд может только Марек Касински. Интернетом-то все пользуются, и поняла: раз трупный материал мы собрали, то полетим к нему в Норвегию. А потому тоже рванула сюда, чтобы изъять образцы, или подменить результаты, или убить меня и химика… Думаю, она сама не знала, что сделать, пришлось импровизировать. И произошедшее здесь ей на руку вышло: собаку утеряли, Марека надолго посадили… Но чучело преступница нашла, да и следующую жертву окрутила своей паутиной. Славик-то, ты мне говорила, богатый наследник. Все у бабы сложилось!