Иван Николаевич нахмурился.
– Конечно нет. Я не верю сведениям, выловленным в болоте поисковой системы. Нельзя нанимать человека, не узнав его подноготную. И в агентство по найму персонала обращаться не советую. Там очень часто не проверяют тех, кого рекомендуют.
– Короче, рулить мне и дальше самой, – оптимистично завершила я разговор и, помахав Зарецкому рукой, влилась в поток транспорта на проспекте.
Слава богу, на шоссе не было заторов. В «Элефант» я приехала около пяти и сразу поднялась на этаж, где располагается кабинет Веры. Беспокойство за судьбу Филипповой, утихшее вчера после слов Андрея о маске оборотня и комментария Марты про любителей экстремального секса, сейчас вспыхнуло с новой силой. Всю дорогу от конторы гробовщиков до издательства я пыталась дозвониться до пиарщицы, но ее телефон повторял: «Абонент временно недоступен». И сейчас, поднимаясь в кабинет, я твердила про себя: «Не стоит беспокоиться. Я звонила Филипповой с четырех часов дня. Она стопроцентно проводит совещание, поэтому выключила сотовый. Вера терпеть не может, когда ее дергают во время обсуждения какого-нибудь проекта, и злится на сотрудников, если им звонят».
Сразу дойти до кабинета Веры мне не удалось. Выйдя из лифта, я, как обычно, подошла к ресепшн, где восседала секретарь Леночка, и та затараторила:
– Виола Ленинидовна! Вы знаете, какой торт прислал на ваше имя Зарецкий? Ну, тот самый олигарх, который купил бизнес Кузьмичева?
– Слышала про торт, но еще не видела его, – ответила я.
– Вау! – вытаращила глаза девушка. – Его поставили в конференц-зале, и все уже там – любуются.
– И Вера тоже? – обрадовалась я.
– Ну конечно, – заверила секретарша. – Где ж ей быть? Филиппова всегда на работе.
Из моей груди вырвался вздох облегчения. Ну, Вилка, ты просто самозаводящаяся система! Заведующая пиар-службой в полном порядке, не стоило придумывать глупости.
Ругая себя за вчерашний вызов Костомарова и за сегодняшнее беспокойство, я открыла дверь в зал и остолбенела. Посередине большого стола возвышалось нечто, смахивающее на пирамиду Хеопса. На вершине сооружения, облитого разноцветной глазурью, громоздилась здоровенная шоколадная фигура, у которой на месте лица была моя фотография. А чтобы никто не усомнился, чья скульптура украшает сей раблезианский бисквит, на груди «статуи» белела табличка с сообщением: «Лучшая писательница мира Арина Виолова». Вокруг толпилась тьма народа – похоже, все сотрудники «Элефанта» бросили работу и прискакали поглазеть на шедевр.
– Вилка! – взвизгнула заведующая отделом прозы Люся Коткина. – У меня слов нет, остались одни междометия!
Я начала медленно обходить стол. Лично у меня и междометия закончились. На шоколадной писательнице было мое любимое голубое платье, на шее жемчужные бусы, которые я всегда надевала к нему. Бежевые туфли и разноцветная сумка в левой руке дополняли прикид. В правой длани мой шоколадный двойник сжимал рукопись, на которой было выведено название: «Гениальный роман». Вся одежда и стопка бумаги, похоже, вылеплены из марципановой пасты.
– Супер, да? – не успокаивалась Людмила. – Хорошо иметь в друзьях Зарецкого. Чего молчишь?
Я закашлялась. А что сказать?
– Увезешь домой или нас, простых смертных, не звездных и не великих, угостишь? – надрывалась Коткина.
Ко мне вернулся дар речи.
– Пожалуйста, режьте торт.
– Ленка, – заорала Люся, распахивая дверь в коридор, – тащи сюда одноразовые тарелки, чашки и ставь чайник, будем жрать Виолову! Сбылась мечта редактора – давно хотела съесть кого-нибудь из писателей. Чур, мне правую, толчковую, то бишь пишущую руку…
Леночка принялась раздавать бумажную посуду и пластиковые столовые приборы, я же внимательно изучала работников «Элефанта». Веры среди них не было видно. Взгляд наткнулся на Марину Галкину, одну из подчиненных Филипповой, и я стала протискиваться к ней сквозь толпу.
– Виола, а ты на редкость вкусная! – визжала между тем Коткина. – Никогда такого шоколада не пробовала, и бисквит объедение. Эх, разнесет меня из-за Таракановой… Дайте еще кусок, да побольше!
Я наконец-то добралась до Марины и тронула ее за локоть.
– Вилочка! – обрадовалась она. – Не обращай внимания на Люську, она просто тебе завидует. Сама накропала криминальный роман, хвасталась всем, что Арину Виолову своим талантом и гигантскими продажами в угол запинает, но – повисло ее великое произведение на складе в остатках. А торт и правда роскошный. Можно я домой кусочек отнесу, Мишку с Настей угощу?
– Найди коробку и забирай своим детям хоть все это безумие, – сказала я. – А где Вера?
– Пока не приходила, – без тени волнения ответила Марина. – Вроде вчера говорила, что с утра с каким-то автором пересекается. Ой, у тебя мобильный в сумке звонит.
Я вынула трубку и услышала вежливый мужской голос:
– Госпожа Тараканова?
– Да.
– Вам знакома Вера Филиппова, проживающая в поселке Тихий, улица Садовая, дом пять?
Мне стало страшно.
– Я знаю Веру. А вы кто?
– Вас не затруднит подъехать ко мне в офис? – задал свой вопрос незнакомец.
– Для начала представьтесь, – потребовала я.
– Валерий Индюкович Буратино, – прозвучало из трубки.
Я поняла, что кто-то, вероятно пранкер [2] , решил меня разыграть, хотела найти достойный ответ, но шутник добавил:
– Заместитель начальника особой бригады номер четыре.
– Вашего шефа случайно не Олег Куприн зовут? – уточнила я.
– Правильно, – согласился после короткой паузы хулиган, явно не подозревавший, как хорошо я знаю Олега. – Так явитесь по адресу? Отправляю его вам эсэмэской.
– Уже бегу, – пообещала я. – Но предлагаю альтернативное место встречи.
– Какое? – попался на удочку болван.
Я на секунду призадумалась.
– Через пятнадцать минут встречаемся в кафе «Три поросенка» на улице Михаила Топтыгина. Не опаздывайте, я человек чрезвычайной занятости, ждать не стану. До свидания, дорогой Буратино, надеюсь, вам не встретится лиса Алиса. О, примите дружеский совет: никогда не зарывайте деньги на Поле Чудес в Стране Дураков.
– Эй, постойте! – донеслось из сотового.
Идиот явно хотел продолжить беседу, но я уже отсоединилась и пошла в туалет, раздумывая, что делать дальше. Наверное, надо сообщить Костомарову, что Вера не появилась на службе.
В тот момент, когда я тщательно намылила руки, телефон, положенный на полочку, естественно, начал трезвонить. На дисплее высветилось имя «Олег».
Я схватила трубку.