А Сумрак на возвышении у трона по-прежнему беседовал с призраками. Уэллен обнаружил, что больше не слышит его. Он не слышал ничего. Ученый окинул пещеру неуверенным взглядом, и страхи его немедля подтвердились.
Исчезал не только чародей, исчезала вся пещера!
Или же — сам Уэллен?
— Сумрак! — отчаянно закричал он, надеясь заставить грезящего колдуна очнуться.
К вящему его ужасу, крик прозвучал едва слышным шепотом. Уэллен бросился вперед, однако ни на дюйм не приблизился к возвышению.
Владения Сумрака неуклонно исчезали. В конце концов они исчезли, и Бедлам остановился. Бежать бесполезно, он только зря расходовал силы. Однако Уэллен не мог просто так сдаться. Как узнать, что это с ним происходит? Возможно, замечтавшийся волшебник нарочно пугает его. Хотя Уэллен держался мнения, что виновник находится где-то снаружи.
Внимание его привлек слабый блеск впереди. Уэллен, уже давно окруженный пустотой, сосредоточился на этом блеске, глядя на него с той же жадностью, с какой умирающий от голода смотрит на краюху хлеба. Казалось, блеск становится ярче и ярче, но поначалу Уэллен не доверял этому ощущению. Слишком оно было похоже на надежду, так что лучше было забыть о нем поскорее… Слишком уж это не совпадало с общей тенденцией невезения последних дней.
Это судьба. Я — как мячик, меня постоянно перебрасывают с места на место!
И все же он не жалел, что оказался в Драконьем царстве. Он уже столько узнал и увидел! Отчаяние вызывал тот факт, что никто никогда не услышит о его открытиях. Все, что он видел, снова утонет в трясине легенд — особенно если никто из членов экспедиции не вернется обратно. Что с остальными? Отправились ли они домой? Или дракон устремился за ними, на восток, и уничтожил всех? Скольким удалось выжить?
Блеск впереди сделался отчетливее. Уэллен насторожился. Внезапно он обнаружил, что смотрит на золотой медальон. Медальон притягивал взгляд, словно хрустальные глаза Сумрака. Он хотел было повернуть обратно, не доверяя этой силе, но на этот раз ему не хватило воли. Медальон пульсировал — по крайней мере, так казалось ученому — и все сильнее и сильнее тянул к себе. Сопротивляться было бессмысленно.
Рядом с медальоном начали возникать предметы. Их становилось все больше и больше. Уэллен чувствовал себя персонажем картины, наблюдающим, как кисть художника создает мир вокруг. Он увидел холмы и деревья, и вдобавок — множество окруживших его фигур. Почти сразу стало очевидным, что это — не люди. Одна из фигур держала медальон на уровне груди.
Хотя образы все еще были расплывчаты, Уэллен различил их крылья и понял, кто вытащил его из уединенного жилища Сумрака.
Искатели.
Он ощутил твердую почву под ногами. Лицо овевал ветер. Пение птиц и прочие голоса леса достигли его ушей. Вокруг него возник богатый лесной пейзаж.
И, напомнил он себе, сделали это птицелюди.
Тот, кто держал медальон, опустил его и двинулся к ученому. Совсем по-птичьи склонив голову, он уставился на Уэллена. Тот замер, не в силах отвести взгляда от острого, хищного клюва. Было совершенно очевидно, что мясо это существо ест.
Вожак искателей — если это был он — подошел на расстояние вытянутой руки и остановился. Уэллен непроизвольно сглотнул, однако постарался не выказывать иных признаков неуверенности. Он совершенно не представлял себе, зачем он здесь, но чувство близкой опасности не оставило его, и ученый отчетливо сознавал, сколь ненадежно его положение.
Бросив взгляд за спину Уэллена, птицечеловек кивнул.
Сильные, когтистые лапы крепко взяли его за плечи. Когти вдавились в тело — но не настолько, чтобы причинить вред.
Подняв лапу к лицу Уэллена, вожак продемонстрировал свои собственные когти, длинные и острые. Плененный ученый не нуждался в намеках — понятно было, что могут сделать с его беззащитным телом.
Но вожак, к удивлению Уэллена, тут же отступил назад. Правда, Уэллена это в безопасности не убедило — если, конечно, странное новое чувство не обманывало его.
Высокий птицечеловек повернулся к окружавшим ученого крылатым фигурам. Круг, словно повинуясь молчаливому приказу, разомкнулся. В открывшийся проход ступил еще один искатель, ростом поменьше других. Самка?
Подойдя к вожаку, он принялся разглядывать Уэллена. Когтистая лапа его коснулась ноги, словно указывая на что-то. Сообразив, что происходит, Уэллен вытаращил глаза.
Перед ним стоял тот самый молодой искатель, которого он защитил от своих людей. Ученый испустил вздох облегчения, решив, что этот искатель просит остальных не трогать того, кто ему помог. Да, искатели — странная, чуждая раса, но, видимо, их концепция благодарности совпадает с человеческой…
Улыбка появилась на лице ученого — и тут же когти молодого птицечеловека метнулись к его лицу.
Ею недовольны. Хозяева недовольны ею… Забена вздрогнула. Повелители Мертвых никогда прежде не терпели неудач но ее вине. Она видела, как становились жертвой их недовольства другие, но полагала, что сама сумеет удержаться на краю пропасти…
В первый раз она пожалела о своем соглашении с ними. Они всегда отдавали ей то, что она считала принадлежащим ей по праву, а она была абсолютно предана им. Чародейке еще ни разу не случалось гадать, что станется с нею, если она не выполнит свою часть уговора. Теперь же эта мысль владела всем ее существом, напоминая, что те, кто был отстранен от служения демоническим повелителям, не просто куда-то ушли.
К падению привело сочетание нескольких обстоятельств. Во-первых, подозрение, что следящее заклятие, ради которого она принесла в жертву некри, ни на что не годно. По мнению хозяев, карлик снова провел их, зная, что за ним следят. Во-вторых, она потеряла след человека по имени Уэллен Бедлам, одного из тех, кто вел эту злосчастную экспедицию. Он уцелел при нападении дракона, но где-то в холмах его следы затерялись, и ни она, ни ее жуткий напарник не могли их отыскать… И еще эта таинственная личность, о которой Повелители отказывались говорить… но которой явно побаивались…
Рядом испуганно зашипел ее напарник-некри. Это какая-то злобная шутка, подумалось прекрасной волшебнице. Ведь теперь они с этой тварью — союзники и по духу. У них, связанных общей неудачей, остался лишь один шанс.