Ритм нарушила лишь одна вариация. Короткой вспышкой в памяти мелькнули мрачные владения Повелителей Мертвых. Агония, сотрясавшая замок некромантов, вогнала ученого в дрожь.
Волны боли становились все слабее и слабее, пока не перестали ощущаться вовсе. Ученый моргнул — и только тут понял, что с того момента, как Серкадион Мани коснулся его своей игрушкой, он не раскрывал крепко зажмуренных глаз. Едва комната перестала плыть перед глазами, Уэллен заметил в ней небольшие перемены. Не понимая, когда Мани успел сделать перестановку, он посмотрел на Забену.
На ее месте стоял карлик.
— Вышло несколько дольше, чем я предполагал, — заметил приземистый человечек почти дружелюбным тоном. — Мало кто посвящает себя знанию так, как это сделал ты. Я имею в виду, из краткоживущих.
— Что ты со мной сделал? — Уэллен безуспешно пытался вырваться, но щупальца держали крепко. — Где Забена?
— Весьма типичные вопросы. А что-нибудь пооригинальней? Сейчас.
Мани коснулся пальцем одного из щупалец, и те принялись разворачиваться. Меньше чем через минуту ученый был свободен.
Что ты сделал с ней?
Отослал. Или ты предпочел бы, чтобы она столько времени ждала здесь?
— Времени… — Он взглянул на сгорбленного колдуна. — Сколько же я… ведь это продолжалось всего несколько мгновений, верно?
Мани сочувственно покачал головой:
— День успел смениться ночью, мой юный ученый друг. В твоем сознании оказалось куда больше, чем я ожидал. Мы куда более схожи, чем я думал поначалу. Должен сказать, такие встречи придают свежих сил…
Однако Уэллену хотелось вовсе не общих слов.
— Что эта штука сделала со мной?
— Просто читала память. Как сознательную, так и ту часть, где хранятся все знания и ощущения. Ты сам понимаешь, что в мире ничего не пропадает бесследно. Сохраняется даже то, что узнаешь мимоходом. Мое творение отыскивает это все и воспроизводит.
Бедлам с интересом взглянул на волшебный предмет в морщинистой руке карлика.
— И что же ты со всем этим будешь делать?
— Просмотрю позже. Времени всегда достаточно. Может быть, и через несколько лет, но оно обязательно найдется.
Уэллен почти расслышал усталость в голосе карлика.
— Ты можешь отвести меня к Забене?
— Конечно.
Серкадион Мани коснулся лба и заморгал.
— Что случилось?
— Этот Король-Дракон становится надоедливым. Знал бы я, что он доставит столько хлопот, оставил бы его снаружи, биться в стенку.
Бедлам припомнил уже мелькавшую мысль.
— Отчего же ты попросту не убьешь его? Ты же мог это сделать.
— Я еще не изучил его и не скопировал его память, — отвечал Мани, словно все это разумелось само собою. — У меня ничто не пропадает даром.
Затем они оказались в другой комнате. Забена, расхаживавшая от стены к стене — и, пожалуй, уже довольно давно, — замерла на месте. Ярость и разочарование прорвались наружу, едва она увидела карлика.
— Ты! Как ты посмел держать меня здесь все это время?! — Она бросилась к Уэллену и крепко обняла его. — С тобой все хорошо? Скажи же что-нибудь!
— Все в порядке, Забена. Кроме нескольких встрясок, я ничего и не почувствовал. Он не причинил мне вреда.
— А он об этом думал? — Не отпуская ученого, она взглянула на Серкадиона Мани. — Спроси его сам, Уэллен! Спроси, что бы он делал, если бы покалечил тебя!
— Я весьма сожалел бы об этом, — ответил карлик, не дожидаясь вопроса Бедлама. — Утрата знания всегда достойна великого сожаления.
— Больше, чем утрата жизни?!
— Жизнь сменяется другой жизнью, а знание зачастую пропадает надолго. Порою и навсегда.
Карлик, несомненно, говорил совершенно серьезно. Как бы он ни был похож на Уэллена, здесь они расходились во взглядах. Для Бедлама жизнь была важнее всего. Гибели тех, кто прибыл с ним, даже Прентисса Асаалька, он не забудет до собственной кончины.
Однако Серкадион Мани не замечал в своем образе мыслей ничего странного.
— Я сделал все, что мог, дабы убедиться в безопасности процедуры. Я никогда не трачу впустую того, что может пригодиться впоследствии.
Неужели такими были их предки? Уэллен от души надеялся, что нет. Призрак Шариссы Зери вовсе не походил на карлика. Она умела ценить жизнь.
— Мы можем обсудить это все подробно, — продолжал Мани, — но я полагаю, что ты все еще желаешь завершения нашей сделки.
Сумрак! — Да.
— Тогда мы можем начать.
— Что от меня требуется?
Уэллен ожидал, что карлик заставит его лечь — ведь Повелители Мертвых ввели Забену в своего рода транс. Если некроманты и карлик принадлежат к одному народу, логично предположить, что и методы у них схожие.
Но Уэллен ошибался. Мани поднял на него взгляд.
— Ничего, кроме самого присутствия, чтобы я мог сосредоточиться. Можешь сидеть, спать, беседовать или даже ходить но потолку. Пока ты неподалеку, я могу вести поиск.
Мани поднял руки, и на раскрытых ладонях возникла книга дракона. Только сейчас Уэллену удалось как следует разглядеть стилизованное изображение на обложке. Оно было точно таким, как его описывали. Какая искусная, филигранная работа! Ученого смутил, правда, цвет переплета — вроде бы в прошлый раз он золотым не был. Или был? Уэллен не удивлялся своим колебаниям: все, что произошло перед магическим чтением памяти, помнилось очень смутно. Оставалось лишь надеяться, что ничто не пропало навсегда. Уж лучше забыть самому, чем подвергнуться краже.
— Вот оно, — пальцы Серкадиона Мани пробежали но одной из страниц. Он снова моргнул от боли, но продолжал читать. — Да. Коротко и сложно. Но простая мысль вряд ли и сработала бы… Никому не под силу удерживать подобные построения и в то же время продолжать поиск…
Интерес карлика возрастал на глазах. Забена придвинулась к ученому:
— Ты думаешь, это разумно? Еще притащит сюда одного из этих Повелителей или некри…
— Поздно опасаться.