— Теперь я хочу, чтобы ты понял, что с тобой происходит, — сказал Стиви. Он вонзил кинжал в рану на плече Полковника, проделанную пулей Комфорт, потянул вверх, чтобы сделать рану шире, затем повернул кинжал так, что он со скрипом задел кость. Полковника пришлось держать. Он так трясся, что стул, казалось, вот-вот развалится. — У тебя хватило наглости вообразить, что ты способен создать собственную триаду. Ты понятия не имеешь, что такое триада. Но ты ничего не знаешь и об истории триад и их святой миссии. Раз ты претендовал на то, чтобы возглавить триаду, ты примешь смерть от триады. Я окажу тебе честь — тебя ждет смерть от тысячи ран. Это древняя церемония, которой удостаиваются предатели, ублюдки и притворщики вроде тебя. Я буду отрезать от тебя по кусочку. До того момента, когда ты станешь умолять меня покончить с тобой. Вот тогда я решу, закопать мне тебя живьем или пронзить твое сердце и прекратить мучения. Нам повезло, что ты наркоман. О да, я изучил твою историю и твои привычки — всегда полезно хорошо знать врага. Ты останешься с нами до конца. Ты будешь в полном сознании и почувствуешь каждую рану.
Стиви засмеялся, и помощники его поддержали.
— Думаешь, я тебя боюсь? Катись к чертям собачьим, китайский прихвостень! — Полковник засмеялся. — Я никого не боюсь! Хочешь меня убить — валяй убивай!
— Храбришься, старик? Скоро у тебя храбрости поубавится.
Он снова полоснул Полковника кинжалом, сделав десять ровных разрезов на спине, от плеч вниз. Затем Стиви поддел лезвием кожу и потянул, отделяя ее от плоти. Полковник начал захлебываться собственной блевотиной. Стиви поднял куски плоти с его спины.
— Надеюсь, кто-нибудь считает? Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, давайте сделаем семнадцатый побольше. — Он отсек Полковнику ухо. — Единственное место, которое я не стану трогать, — это твои голосовые связки. Хочу слышать, как ты будешь умолять о милосердии, просить смерти.
Майя начала тихо скулить.
Полковник обладал силой буйвола. Он таскал за собой мужчин, которые держали его привязанным к стулу. По шее стекала кровь. Жилы на шее и плечах превратились в натянутые канаты. Лицо стало опухшей красной маска ярости. Он без конца грязно ругался, обращаясь к небесам. В какой-то миг он перестал выкрикивать непристойности и медленно повернул голову к Стиви, причем дышал так тяжело, что с каждым выдохом выплевывал кровь и слизь.
— Подожди, подожди, — сказал он. — Мы же здесь только начали. У нас самые обширные, самые мощные контакты со всем миром. Ты тоже можешь к нам примкнуть. Я поделюсь.
Стиви цинично рассмеялся:
— Ты нам не нужен. Мы же следили за каждым твоим шагом с самого начала. У нас повсюду шпионы. Ты думал, что ужасно умный. Но дело в том… — продолжая говорить, Стиви сделал глубокий разрез на груди Полковника, — …что, пока ты насиловал детей, мы имели тебя. — Он крутанул нож и вытащил кусок плоти. Помощники рассмеялись.
Мэнн лежал неподвижно. Он должен был сократить движения до минимума. Липкая кровь постепенно пропитывала одежду. Боль начинала усиливаться. Мэнн смотрел, как рушится мир Полковника. Анджелес-Сити — несколько грязных улиц были его царством. Шлюхи и секс-туристы — его подданными. Город — для грустных, одиноких и затраханных. Теперь мир Полковника отвернулся от него. Его подданные попрятались. Его наемники перешли на сторону тех, кто платил больше.
— Не бросайте меня! — крикнул он своему царству.
С параллельной улицы доносился женский смех, лай собак и грохот музыки в баре. Святой отец Финн начал молиться.
Стиви обошел стул и встал напротив. С собой он приволок большую пальму в кадке. Святой отец отполз в сторону, когда Стиви поставил на кадку ноги Полковника. Один из бойцов вышел вперед, чтобы удержать кадку в нужном положении. Стиви протянул руку к одному из своих людей, требуя отдать ему то, что было спрятано у него в кармане. Это оказался маленький топорик, острый как бритва. Лицо Полковника исказилось в крике. Он хрипел как буйвол, которого привязали и готовились кастрировать. Каждый его мускул боролся с путами и, казалось, вопил от ярости.
Стиви встал перед ним, прижал щиколотки Полковника к деревянному ободу кадки и отрубил по очереди все пальцы у него на ногах.
— Пожалуйста, пожалуйста… — Голова Полковника была опущена.
— Ты слишком рано начал умолять. Ты трус. Чего ты не сумел понять, белолицый брат мой, так это того, что мир — тесен, и Лун уже владеет большей его частью. Ты только начал царапать поверхность. Ты решил, что создал супергруппу мощных союзников. Подумай еще раз. Лун создавал свою империю пятьдесят лет. И он может потребовать от нее все, что пожелает. А ты, белый мальчик, всего лишь пацан, нацепивший штаны старшего брата.
Полковник застонал. Он уже перестал кричать. В лужах его крови блестели огни «Борделло». Кенни Роджерс пел про Люсиль. У нескольких посетителей бара хватило сообразительности склониться над своими стаканами и делать вид, будто они не слышат звуков, издаваемых человеком, которого приговорили к смерти, но прежде решили подвергнуть пыткам.
Стиви протянул руку и толкнул стул Полковника назад. Поцокал языком. Стул упал на спинку. Полковник содрогнулся. Его тело неудержимо тряслось. Майя отошла подальше от стола. Святой отец Финн поманил ее к себе:
— Ночь может быть долгой.
Полковник начал рыдать:
— Пожалуйста, пожалуйста. Не убивайте меня. Я не имею никакого отношения к похищению дочери Луна. Это Учитель виноват, не я. Это была его идея, его и Бланко.
— Кто такой Бланко?
— Не знаю. Я лишь получаю указания по электронной почте и через Учителя. Он знает, кто такой Бланко, а я нет.
— Учитель здесь?
Полковник взглянул на окна бара, затем на Стиви и кивнул.
— Обыщите комнаты и найдите его, — приказал Стиви двум своим бойцам.
Мэнн ждал. Боль все нарастала, и ему трудно было сосредоточиться. Он не должен потерять сознание. Ему надо быть начеку.
Они появились через десять минут.
— Никого нет, босс. — Один из бойцов показал на окна над ними. — В комнатах наверху пусто.
— Отпусти меня и святого отца, Стиви, — подал голос Мэнн. — Я знаю, как он выглядит, и думаю, что знаю, где он может быть. У нас есть шанс найти его.
Стиви внимательно посмотрел на Мэнна. В этом мире было не много людей, кому он мог доверять, но Мэнн был одним из таких. Если Стиви хочет оторваться от Луна и «Во син син», то не может допустить, чтобы на его руках была кровь Эми Тан. Если получится, что они поторопились, не дождались назначенного часа, и если речь пойдет о деле чести, Лун спасет свое лицо, пожертвовав Стиви. Все должны видеть: Стиви сделал все, чтобы найти девочку. Пусть подставляется Мэнн, а не он сам.
— Ты меня предал, Мэнн, и то, чем я сейчас занимаюсь, лишь разминка перед тем, что я сделаю с тобой.
— Побереги свои угрозы для кого-нибудь другого. Я приехал сюда, чтобы найти Эми Тан. Дай мне сделать это. Я его найду. И постараюсь, чтобы он попал к тебе живым.