Последние члены оперативной группы уже выходили по одному через дверь. Бледсоу пожал плечами и сделал шаг назад.
– Да, слушаю. Вы что-то хотели мне сказать?
Хэнкок нетерпеливо переступил с ноги на ногу и оглянулся на Карен, которая как раз выходила из комнаты вместе с Робби.
– Мне нужно поговорить с вами. – Он подался к детективу и заговорщически понизил голос. – Это касается Вейл. Кажется, я кое-что раскопал.
Бледсоу прищурился, бросил на Хэнкока внимательный взгляд и направился в кухню. Услышав звук захлопнувшейся входной двери, он вопросительно приподнял брови.
– Мы одни. Итак, что вас беспокоит?
– Я прочитал документы и материалы, которые вы для меня подобрали. Кстати, большое спасибо, я искренне благодарен за содействие.
– Нет проблем. Это все, что вы хотели мне сказать?
– Нет. Просто я кое-что нашел в описании улик, обнаруженных на месте преступления, когда была убита жертва номер два. – Он раскрыл папку-скоросшиватель, которую до этого держал под мышкой. – Вот здесь, под данными анализа волокон. – И он протянул Бледсоу отчет криминалистов.
– Да, и что? Рыжий волос. В чем проблема?
– У Вейл рыжие волосы. А в заключении сказано, что по данным сравнительного микроскопического анализа по структуре и цвету он соответствует волосам Вейл. – Хэнкок сделал многозначительную паузу, и уголки его губ опустились, словно поражаясь непонятливости Бледсоу. – Волос, принадлежащий Вейл, обнаружен на месте убийства жертвы номер два. Почему никто ничего не предпринял по этому поводу?
– Ничего не предпринял? – переспросил Бледсоу. Скрестив руки на груди, он вперил пристальный взгляд в Хэнкока. – И что же, по-вашему, мы должны были предпринять?
– Вы допрашивали ее?
– Карен Вейл? Специального агента Карен Вейл? Женщину, которая не может спокойно спать по ночам из-за того, что убийца до сих пор бродит по улицам?
Хэнкок вновь принялся переминаться с ноги на ногу.
– Вы не знаете ее так, как я. Это хитрая, безжалостная особа…
Бледсоу выставил перед собой руку.
– Все, Хэнкок, довольно. Я понял. Благодарю за подсказку.
– Вы должны провести расследование в отношении ее. Она может оказаться нашим убийцей.
Высказанная вслух крамольная мысль заставила обоих умолкнуть. Бледсоу со вздохом опустился на стул.
– Вы выдвигаете очень серьезное обвинение. Надеюсь, это вам понятно? И только потому, что на месте преступления обнаружили рыжий волосок?
Хэнкок ничего не ответил.
Бледсоу продолжил:
– Когда следователь работает на месте преступления, он может оставить после себя волокна ткани с одежды, отпечатки пальцев следы ДНК – черт возьми, да любую трассологическую улику в конце концов! Это одна из тех проблем, с которыми мы сталкиваемся, когда наши сотрудники выезжают на вызов. Именно поэтому мы огораживаем место преступления и стараемся не допускать туда посторонних…
– Не надо читать мне лекцию, детектив.
– Я объясняю вам, каким образом волос Карен мог оказаться в доме жертвы.
– И вы уверены, что правы.
Бледсоу с негодованием покачал головой.
– Вейл получила диплом магистра по искусствоведению. А у нас стены дома жертвы разрисованы кровавыми узорами, которые предполагают наличие у преступника соответствующей подготовки. И это вас по-прежнему ни в чем не убеждает?
Бледсоу оттолкнулся от стула и подошел к Хэнкоку вплотную.
– Послушай, Карен мне говорила, что ты редкостный тупица. Я стараюсь вести себя без предубеждения и не становлюсь на чью-либо сторону, потому что знаю, что вы друг друга недолюбливаете. И если ты затеял этот разговор только для того, чтобы дискредитировать ее, отомстить за проблемы, которые возникли у тебя в Бюро несколько лет назад…
– К нашему разговору мое прошлое не имеет никакого отношения.
Бледсоу набычился и посмотрел Хэнкоку прямо в глаза. Тот не дрогнув выдержал его взгляд.
– Если хочешь заняться Карен Вейл и проработать ее возможную причастность к этим убийствам в свободное время, я не стану возражать. Развлекайся. Желаю удачи! Но не вздумай мешать моему собственному расследованию.
Оттолкнув Хэнкока, Бледсоу широким шагом быстро вышел из комнаты.
– Мы еще увидим, – крикнул ему вслед Хэнкок, – кто из нас прав!
Робби проводил Карен до машины, но, попрощавшись и захлопнув дверцу, уходить не спешил.
Она опустила стекло и, заслонив глаза рукой от тусклого, мертвого свечения хмурого неба, бросила на него вопросительный взгляд.
– Что-то случилось?
– Я… в общем, нет.
Он уставился себе под ноги, потом перевел взгляд на дома, выстроившиеся вдоль улицы.
– Робби?
– Как ты отнесешься к обеду? Или ужину? У меня есть к тебе несколько вопросов. По поводу составления психологического портрета.
Карен сидела, смотрела на него и думала: «Что это, он приглашает меня на свидание?» Пожалуй, он выбрал не лучшее время, учитывая, что у нее совсем недавно вышло с Диконом…
– Ты сама согласилась учить меня, помнишь?
Может быть, это как раз то, что ей сейчас нужно? Отвлечься от мыслей о плохом, что случилось с ней, и впустить немного счастья в собственную жизнь? Баланс нужен всем, и равновесие должно соблюдаться во всем – этот урок она усвоила давным-давно. И Карен, отрезая себе путь к отступлению, ответила:
– Обед или ужин, говоришь?
– Да хотя бы кофе. Я согласен на все.
– Видишь ли, не совсем глупый психолог, пусть даже и криминалист, может заподозрить, что ее приглашают на свидание.
Робби снова принялся с преувеличенным вниманием обозревать окружающий ландшафт.
– Но простой детектив из маленького городка может возразить, что не видит ничего дурного в том, если они вдвоем просто посидят и поговорят. О работе. О теории и практике.
– Теория и практика… – По губам Карен скользнула лукавая улыбка. – Хорошо. Согласна. Теория и практика мне нравятся. Это напоминает мой любимый курс в Академии. Ужин сегодня вечером, в шесть часов?
– Отлично.
– Без особых формальностей. Сможешь заехать за мной в контору, чтобы не терять времени?
– Конечно, без вопросов.
– Да, кстати, к нам может присоединиться мой коллега-психолог, Арт Руни. Как тебе такая перспектива?
Робби явно пал духом, хотя и постарался не показать этого. Он даже сумел с деланным равнодушием пожать плечами.
– Как скажешь.