— Черт! — выругался полицейский.
— Что там? — забеспокоилась Хейзел.
— Я в маленькой… в маленькой комнате, — доложил он приглушенным голосом, стараясь не дышать глубоко. К тому же было крайне неудобно держать маску и телефон одной рукой — что-нибудь одно съезжало в сторону. — Здесь ничего нет. Темно и холодно. Только два стула и стол. — В тишине слышалось лишь шуршание гравия под его осторожными шагами. Севиньи обвел лучом фонарика всю комнату. — Здесь одна дверь, — сообщил он Хейзел.
— Открой ее! Слышишь, Севиньи, мы с тобой! Давай открывай дверь!
Он пересек комнату, всем телом ощущая тяжесть мерзкого воздуха, и взялся за ручку. Металл будто покрылся льдом от холода. Детектив чуть поднажал, и дверь распахнулась. Он осветил комнату фонарем.
— Боже правый!
— Адьютор! Что там? — кричала Хейзел в трубку.
— Господи помилуй!
У стены стояла маленькая койка с соломенным тюфяком, на котором лежал на спине человек. Его лицо давно превратилось в лабиринт, изъеденный личинками, а руки свесились через край кровати. Огромный черный каменный столб торчал из разбитой груди, будто упал на человека с неба. Севиньи даже поднял глаза к потолку, ожидая увидеть зияющую дыру, но крыша оказалась целой. Детектив опять перевел взгляд на разлагающийся труп. Пожалуй, тело принадлежит мужчине, который при жизни весил более трехсот фунтов. Из него все еще сочится омерзительная черная жижа.
— Детектив? — вернул его к реальности голос Хейзел.
— Я нашел тело, — хрипло произнес он. Севиньи хотел описать увиденное зрелище, но голос подвел и он лишь беззвучно открывал и закрывал рот. — Меня сейчас вырвет, — наконец процедил он.
— Подожди, Адьютор, поговори с Реем. — Хейзел передала трубку заместителю.
— Кому принадлежит тело? — спросил Грин.
— Питеру Маллику. Джейн Бак сказала, что это Питер Маллик. Их два брата, и второго зовут Саймон. В пристройке позади дома я нашел нераспечатанную посылку, датированную седьмым октября. Их там много, и все отправлены в разные дни. Хозяин дома умер… похоже, давно. — Севиньи, не в силах больше сдерживаться, выбежал из комнаты и рухнул на пол, тяжело дыша. — Я еще никогда… в своей жизни… не видел…
— Держись, детектив!
— Там, на лужайке, женщина… Джейн Бак. Она что-то скрывает…
— Вызывай местную полицию, — посоветовал Грин.
— Я знаю, что делать! — резко ответил Севиньи и поднялся с пола. Стараясь взять себя в руки, он снова вернулся в комнату и подошел поближе к кровати. — Я посмотрю, что у него со ртом! — Он нагнулся над трупом, и его окатило облаком смрада, исходящего от гниющей плоти. Кончиком фонаря Севиньи смел кишащих личинок со рта Маллика. В свете фонаря темно-коричневое изъеденное лицо стало видно во всех деталях. Детектив почувствовал слабость, и его снова вырвало. Затем он опять повернулся к трупу, чтобы осмотреть его рот.
— Постарайся не наследить на месте преступления, — вновь отозвался Грин.
— Его рот просто закрыт.
— Знаешь, у тебя с перепугу появляется сильный акцент.
— Заткнись, Реймонд, на моем месте ты бы вообще потерял дар речи!
Севиньи услышал в трубке какой-то шум и голос Хейзел, отчитывающий Грина за дурацкие замечания.
— Сделай для нас несколько фотографий с места убийства, — попросила Микаллеф, — и давай сматывайся оттуда. Это ведь юрисдикция конной полиции?
— Даже и не знаю.
— Поразузнай и возвращайся в Порт-Дандас. Постарайся не рассказывать того, что им не положено знать.
— Погодите-ка! — воскликнул Севиньи. — Тут в углу есть стол. Я его сразу и не приметил, когда стоял в дверях. — Он пересек комнату и осветил столешницу. — Да здесь ноутбук…
— Ноутбук?
— В таком захолустье еще и компьютеры имеются? — поразился издалека Грин.
— Есть еще книги. Очень старые. — Севиньи открыл одну из них. — Одна на итальянском… — определил он, прижимая мокрую прокладку к лицу. — Нет, на латыни. Я у монашек учился этому языку.
— Так, детектив, забирай их все с собой, и компьютер тоже, — решила Хейзел. — Делай все, что входит в твои обязанности, и перезвони нам из отеля.
В ответ они услышали, как у француза снова началась рвота.
Севиньи силой усадил Джейн Бак на переднее пассажирское сиденье своего автомобиля. По дороге в город, как ни странно, он не услышал от нее ни словечка ни о жестоком обращении, ни о нарушении гражданских прав. Хоть детектив не арестовывал женщину, ее покорность он воспринял как знак вины и желание сотрудничать с полицией. Либо она просто не знает, что полицейский не имеет права увозить ее куда бы то ни было без предъявления обвинения в преступлении. А ему не хотелось светиться в этом городке и разбираться с местными властями. Да в Порт-Харди никто и не заметил его приезда!
Севиньи приказал Джейн показать дорогу до ее дома, и она подчинилась. Ее старый деревянный коттедж, выкрашенный в голубой цвет, находился на окраине города.
— Мне вернут мою машину? — спросила она.
— Говорите правду! — Джейн беспокойно взглянула на дом через лобовое стекло. — Вы виновны в убийстве?
— Нет!
— Точно?
Она нечаянно задела ногой бумажный пакет, и из него выкатился огрызок яблока. Наконец Джейн произнесла:
— Я не знала, что Питер мертв. Я лишь приносила ему почту.
— Действительно не знали, — согласился Севиньи, — раз продолжали носить почту.
Он открыл дверцу и вышел сам, а потом обогнул машину и выпустил перепуганную женщину.
— Что вы собираетесь делать?
— Ничего особенного, просто зайдем к вам домой.
Она бросила обеспокоенный взгляд на дом, будто опасалась, что их могут увидеть.
— Разве вам не нужен ордер?
— Я могу прийти и с ордером. Вам хочется, чтобы я достал ордер? — Еще один тревожный взгляд на дом. — Вы кого-то ждете?
— Им не нравится внимание со стороны чужих людей. Саймону и Питеру. Они расстроились бы, если бы узнали, что я с вами разговариваю.
— По крайней мере один из них уже ничего не узнает.
— Я просто выполняю обязанности секретаря. И все! Я добровольно предлагаю помощь.
— Почему?
Джейн медленно покачала головой, закусив верхнюю губу.
— Послушайте! У меня ничего нет. Только чеки от государства, и все! Да, и еще машина!
У нее были жалобные глаза того же светло-голубого цвета, что и дом. Кстати, дом! Севиньи вытащил из заднего кармана портмоне, демонстративно открыл его и вынул две купюры по двадцать долларов. Джейн явно не расстроилась, что деньги вот-вот поменяют владельца. Детектив сложил купюры и протянул ей, потом чуть отдернул руку назад.