— Я сейчас, — сказала Вейл.
— Погоди, ты куда? Мне нужно, чтобы ты подержала…
— Я на минутку, — бросила Вейл через плечо, решительным шагом приближаясь к Манну.
Тот как раз, хлопнув дверцей, обогнул свой автомобиль.
— Я только получил сообщение. Кто на сей раз?
Вейл остановилась, преграждая ему путь, и засунула руки в задние карманы. Вон он, совсем рядом, в каких-то двенадцати футах от нее. А с ним — его протез. Вейл оторвала взгляд от искусственной руки и посмотрела ему в глаза.
— Хорошо, что ты приехал.
Ей придется проявлять осторожность, такт… Смешно. Если каким-то навыком Карен Вейл и не сумела овладеть, так это дипломатией.
— Кто жертва, спрашиваю? — повторил Манн, пытаясь заглянуть ей за спину, где Мэтт Аарон, присев на корточки, колдовал над трупом.
— А ты будто не знаешь?
Взгляд Манна молнией переметнулся на Вейл.
— Чего? А откуда мне знать? Кто это?
— Это мужчина. Пока не опознан.
Вейл даже в сгущающихся сумерках смогла заметить, как сузились его глаза.
— Так откуда мне…
Не договорив, он напрягся всем телом и, казалось, отпрянул от собеседницы. Но взгляд его был прикован к ней.
Вейл промолчала. Замерев, она оценивала реакцию Манна. Резкий порыв ветра рванул ее блузку.
«Черт, а ведь холодно».
— Вейл! — окликнул Аарон. — А ну тащи свою задницу сюда.
Вейл не обратила на него никакого внимания, по-прежнему глядя на Манна.
— Ну давай, — подстрекнул он. — Спрашивай.
Вейл скрестила руки на груди — прежде всего, потому что замерзла, но жест этот также должен был показать, кто тут главный.
— Где ты был, когда погибли эти люди?
— Ты не это хотела спросить, агент Вейл. Попытайся еще раз. Или задавай свой вопрос, или катись к чертовой матери. Давай.
— Это ты убил Викторию Камерон?
— Нет.
— Это ты убил Урсулу Роббинс?
— Нет.
— Это ты убил Марианну Берналь?
— Нет.
— А этого парня, который лежит в винограднике у меня за спиной?
— Нет. Довольна?
— Не совсем, — фыркнула Вейл.
— А тебе наглости не занимать, агент Вейл. Заподозрить человека, который отдал жизнь своему делу, да что там жизнь — левую руку, мать твою, отдал! И ты действительно считаешь, что убийца — это я?
Вейл сердито сжала губы.
— Я просто делаю свою работу, агент Манн. И в мои обязанности входит логический, непредвзятый анализ обстоятельств. Всем жертвам раздавили трахеи. Патологоанатом не исключает, что для этого использовался какой-то инструмент. Предмет, с помощью которого можно облегчить эту непростую задачу. И тут появляешься ты со своим протезом. И да, мне тоже кажется, что это чертовски очевидно. Слишком очевидно. Но я ведь должна проверить версию, ты согласен?
Манн молча посмотрел на нее и не стал отвечать.
— Ничего личного, агент Манн. Между прочим, один человек, которого я очень уважаю, лично за тебя поручился.
— Значит, ты обсуждала это с Руни…
— Нет, не обсуждала. Хотя думала. Я рассуждала так: да, он отличный коп, а отличные копы людей не убивают. Но этого мало. Этого не хватит, чтобы в случае чего оправдать мою оплошность. Ты же сам должен понимать…
— Да, я понимаю.
— Поэтому повторюсь: ничего личного. Усек?
— Ага.
— Но вернемся к моему первому вопросу…
— Когда вы нашли тело Виктории Камерон, я был в отъезде. По делам. Если хочешь, спроси у моего напарника.
— И когда ты вернулся?
— Мы прилетели из Нью-Мексико вчера утром. Если я не ошибаюсь, миссис Камерон убили за два дня до того. Мой напарник сможет все подтвердить: мы пять дней были практически неразлучны.
— Вейл! — крикнул Аарон. — Немедленно иди сюда!
— Ты все твердишь: «Ничего личного».
— Это так, — сказала Вейл.
«Интересно, к чему он клонит?»
— А с остальными ребятами из опергруппы ты поделилась своими подозрениями? Может быть, ты или кто-то еще проверял других мужчин с протезированными конечностями, которые живут неподалеку? Ведь если ты считаешь, что это, — он приподнял левую руку, — ключ к разгадке, то надо было бы проверить всех.
— Нет, мы никого не проверяли.
— Я так и думал. Так что не держи меня за идиота.
— Прости, — вздохнула Вейл. — Честное слово, я не хотела тебя оскорбить.
Она протянула ему руку. Манн несколько секунд смотрел на нее, потом развернулся и сел в машину.
Мэтт Аарон подъехал к полицейскому управлению в самом сердце Святой Елены. Это было одноэтажное здание, часть которого занимала мэрия. Прижавшись к бордюру, он высадил Вейл перед главным входом.
— Спасибо, что подвез, — сказала она на прощание, но Аарон даже не повернулся.
— Ага, а тебе спасибо за помощь.
Она понимала, что это простой сарказм и на самом деле он не обижается. А уж лечить раны сарказмом ей было не привыкать.
Вейл захлопнула дверцу. Аарон тронулся, прежде чем сработал замок.
Она вошла в небольшой вестибюль, отгороженный от главного помещения стеной из пуленепробиваемого стекла. Офицеру по общественным работам она объяснила, что «таурус» выделили ей, и тот рассказал, где припаркована машина и как добраться до центра Юнтвилля.
Уже на выходе у нее зазвонил телефон. Это был Руни.
«О боже! Только бы Остин Манн не позвонил Арту. Вот это было бы хреново».
— Слушай, Карен: мы тут нарыли кое-что на Фуллера. Вернее, не я, а Франк. Он позвонил, как только приземлился мой самолет.
Фуллер… Из режима паники ее мозг мигом переключился в рабочий.
— Франк говорил мне, что у него закрытое личное дело.
— Если бы только это, мать его…
Нащупав магнитный футляр, Вейл открыла дверцу и умостилась на переднем сиденье. Солнце уже давно зашло, и в воздухе разлилась типичная мартовская прохлада. В угольно-черном небе, подсвеченном серым, плыли едва различимые тучи.
— Говори.
— Детский грешок. Фуллера судили за — приготовься! — умышленный поджог. Парень разозлился на учителя и подпалил школьный сарай. Его увидел дворник. Он же потом набросал его портрет и опознал его.
— Поджог, значит.
— Я сразу почуял, что с этим парнем что-то неладно.