— А это может помочь нам определить местонахождение преступника, который шлет сообщение, в реальном времени? — спросил Агбаяни, указывая на экран.
— Да. Если используется технология GSM, можно произвести триангуляцию в радиусе от семи до двадцати миль.
— Миль? — Люго разочарованно швырнул ручку на стол. — Вы шутите?
— Главное, — сказал Брикс, — что мы сможем определить, какой у него телефон и где он мог его купить.
— Это, если очень повезет, поможет нам догадаться, где он живет или работает, — сказал Люго. — А что делать потом? Отсматривать записи с магазинных камер слежения на несколько недель назад? Если в магазине вообще будут камеры… Мы ведь даже не будем знать, кого искать. Какой от этого толк?
В разговор вступил Гордон.
— Я считаю, нужно найти все сообщения, которые этот подонок уже успел отослать Вейл. Тогда, если он снова ей напишет, мы сможем, по крайней мере, проследить сигнал. Все же лучше, чем ничего.
— Я не хочу усложнять вашу и без того непростую задачу, — сказала Аманда, — но вы должны это знать: все сообщения, присланные на телефон агента Вейл, были отправлены с разных телефонов. Все телефоны были одноразовыми, а связь оплачивалась предварительно.
Манн покачал головой.
— По-моему, Рэй прав. Это пустая трата времени.
— Послушайте, — вздохнул Брикс, — мы делаем все, что в наших силах. Пользуемся всеми доступными нам инструментами. Если у кого-то есть идея получше, прошу, высказывайтесь.
Все переглянулись.
Диксон поблагодарила Аманду за лекцию и отпустила ее. После этого вкратце пересказала, что они с Вейл узнали от Кристал Далии, Йена Вирта и Роберта Фридберга.
— Карен все еще сомневается насчет мотива, поскольку он не соответствует модели поведения серийных убийц, их психологии и мотивации. Но я думаю, что нам следует двигаться в этом направлении.
— Век живи — век учись, — сказала Вейл. — Может, это какой-то новый тип, может, просто не известный лично мне. Пока что я бы не стала отметать никакие версии. К сожалению, больше мне сказать нечего, у меня это с трудом укладывается в голове.
— Отрабатывайте эту версию, ребята, вынюхивайте все, что сможете, об этой АВРА и ее членах, — сказала Диксон. — А у нас с Карен через полчаса назначена встреча с адвокатом. Мы будем держать вас в курсе дела.
Брикс открыл блокнот и зашуршал страницами.
— И последнее на повестке дня: мне прислали результаты запроса по протезам, который делала Карен. — Он поглядел на Манна, затем на Вейл и продолжил: — Данные пока только предварительные. В нашем регионе проживает сто пятьдесят семь мужчин с протезированными руками. Из них всего одиннадцать подходят по возрасту. У двоих есть алиби, троих не было в городе и связаться с ними не удалось, оставшихся шестерых сейчас допрашивают или допросят в ближайшее время. Судя по их биографиям, ничего интересного нам не светит, но я все-таки попросил ребят из соцстраха продолжать. Вопросы будут?
Все молчали.
— Хорошо. Тогда за работу. Если что-то узнаете, дайте знать.
Когда Вейл с Диксон уже спускались по лестнице полицейского управления, секретарь Марка Бенезра позвонила Диксон и перенесла встречу на винодельню «Артеза» — в десяти минутах от трассы 12.
— Приготовься, — сказала Диксон. — Там открывается самый живописный вид на долину. Учитывая, сколько в прошлом месяце выпало осадков, тебя ждет незабываемое зрелище.
Проехав немного по трассе 121, Диксон свернула налево на 12.
— Мы этим же путем ехали в Соному?
— Да. Но Сонома гораздо ближе. Через пару минут надо будет свернуть в Карнерос — это регион, известный своим пино нуар и шардоне. Всех своих гостей я обычно вожу на «Артезу». Это не винодельня, а настоящий художественный музей.
Диксон заехала на парковку и остановилась на месте для посетителей.
— У нас еще есть время, давай я покажу тебе местные красоты.
Они вышли из машины и дошли до большого круглого пруда с фонтаном в форме бокала для мартини. Вода каскадом переливалась через края чаши в кольцо бассейна. По периферии стояли крупные, сверкающие серебром скульптуры, напоминающие железнодорожные костыли.
— Что это за фиговины? — спросила Вейл.
— А черт его знает. Но выглядят здорово.
Вдали, насколько хватало глаз, простирались зеленые от виноградников холмы.
— Карнерос, — сказала Диксон, прикрывая глаза ладонью. — И долина Напа. Там, дальше, Сан-Франциско.
Вейл тоже пришлось прикрыть глаза от слепящего солнца — она словно отдавала кому-то честь.
— Потрясающе!
— Это еще что.
И Диксон повела ее наверх по четырехъярусной лестнице с водопадом посредине. За небольшой смотровой площадкой следовал еще один пролет, а впереди виднелся бетонный мост над широким водоемом. Маленькие водометы плевались тоненькими струйками под углом в сорок пять градусов.
— Впечатляет, — оценила Вейл, останавливаясь, чтобы полюбоваться повисшей в воздухе водяной дугой.
Но нужно было спешить на винодельню, к Марку Бенезра. Все здание, за исключением застекленного входа и выступа в левой стене, заросло сорной травой.
Приемная была обшита дорогими сортами древесины, всюду стояли диковинные произведения искусства из металла и дутого стекла. Миновав магазин сувениров, Вейл и Диксон прошли в дегустационный зал — помещение прихотливой формы с гладкими колоннами и окнами от пола до потолка. За столиком в углу сидел мужчина в темном костюме. Завидев их, он встал и застегнул пиджак.
Они представились. Бенезра оказался рослым мужчиной, под метр девяносто. Острый взгляд и очки в роговой оправе выдавали в нем делового человека.
— Спасибо, что согласились встретиться здесь, — сказал он. — У меня на половину одиннадцатого назначена встреча с клиентом, который тут работает. Так что нам не нужно никуда торопиться.
Вейл присела на ультрасовременный стул из дерева и металла.
— Да без проблем. Я здесь впервые, и если бы не вы, может, так и не выбралась бы сюда.
— Красиво, правда? — спросил Бенезра, присаживаясь на такой же стул.
Вейл посмотрела ему через плечо на вид, открывавшийся из окна.
— У нас есть к вам пара вопросов, — сказала Диксон. — Насчет Исаака Дженкинса и иска, который они с Викторией Камерон обсуждали с вами.
Бенезра расплылся в улыбке.
— Вы же понимаете, я могу говорить об этом только в присутствии клиента.
Диксон кивнула, словно соглашаясь.
— Мне очень жаль, что я вынуждена сообщить вам об этом, но ваши клиенты умерли.