Карие глазки ощупывали клиента деловито. Если вид того и произвел на Сашу впечатление, он это никак не выдал.
— Я знаю, Кирилл, что ты думаешь. Что положняковый адвокат всегда заодно со следователем и все такое… Я не буду тратить время, тебя разубеждать — я тебе просто обрисую твою ситуацию, как она сейчас выглядит. Сейчас ты подозреваемый, а по закону в течение десяти дней, то есть не позже следующего понедельника, тебе должны предъявить обвинение и избрать меру пресечения. Давай говорить реально, да? У тебя или твоих родных есть бабки судье? Много тысяч долларов? Ну вот, значит, с твоей статьей тебе по-любому выходит кича, я ничего не смогу сделать. Между прочим, имей в виду, что это дико редко бывает — чтобы следователь тебе сам предлагал под подписку. Я имею в виду — чтобы бесплатно. На самом деле — можешь мне не верить, — но тебе вообще дико повезло, что он такое предлагает…
— Так шшо, предложение в силе? — вяло удивился Кирилл.
— Ну да, я с ним только что говорил.
— А ему-то это защем? — раздутые губы по-прежнему едва слушались.
— Да пойми, он же тоже человек. Что, ты один у него такой? Знаешь, сколько дел на нем сейчас? Да ему проще договориться с тобой по-хорошему. Что, ментам, что ли, нравится тебя бить? Ты не думай, что все менты бескорыстные садисты. Они это делают, потому что им раскрытие нужно. Конечно, лучше они укатают тебя по-хорошему на явку с повинной, чем опять будут отбивать об тебя руки, ставить тебя на растяжку — чтобы ты потом писал жалобы, или чтобы тебе пришлось вызывать «скорую», чтобы на них самих еще заводили УД… Только ты тоже помни, что им все-таки проще выбить из тебя чистуху «палочкой-выручалочкой», чем искать доказательства, когда ты в глухом отказе…
Адвокат, мать твою… И это нагло-пофигистическое выражение на морде: ну мы же все всё понимаем… Какие-то вообще границы у их цинизма есть?.. Нет — и тебе это прекрасно известно. Мы же и правда все всё понимаем…
— Пощему он думает, шшо я не сбегу?.. — Кирилл болезненно закашлялся.
— Ну он же не первый день работает. Он же умеет разбираться в людях. Он видит, что ты же не дурак, что ты способен оценить ситуацию. Ты ж сам знаешь: ну куда ты побежишь? За границу? Политубежища в Лондоне просить? Так у тебя невъезд туда пять лет… — он улыбнулся: типа подколол.
— А если я всем расскашу, шшо он меня вынудил написать это признание?
— Блин, Кирилл, ну кому ты это расскажешь? Кому ты нужен? Ты политик, что ли? Кто за тебя впряжется? А эта песня: «меня вынудили себя оговорить» — она такая, блин, старая, никто ее слушать не будет…
— То есть он уверен, шшо я щестно припрусь на суд, зная, шшо оттуда с гарантией пойду по этапу?
— Еще раз тебе говорю: он видит, что ты не дурак. И я вижу, что ты не дурак. Давай посмотрим твою ситуацию. Бабок для следователя, прокурора, судьи, как мы понимаем, у тебя нет. Забыли. Значит, твой выбор: либо ты уходишь в отказ, тебе предъявляют сто пятую, часть вторую — а это, между прочим, от восьми до двадцати. Или ты делаешь, как он предложил, он выходит в суд с самым мягким обвинением — а рассматривать более тяжкое, чем предложил следователь, судья все равно права не имеет. Повезет тебе — вообще ботву стричь не придется, условным сроком отделаешься. Но даже если дадут реальный — все-таки «крепкая» статья — через три года ты освобождаешься с гарантией. Это в худшем случае. Ты ж знаешь: зоны переполнены, людей там никому держать не выгодно и выпускают при первой возможности. Растлители малолетних выходят через год-полтора — новых растлевать. Так что если в отрицалово там не подашься, — он подмигнул, — вообще не заметишь, как срок пролетит. И, главное, не забывай: на зоне гораздо легче, чем в тюрьме. Все зэки знают: хуже всего — тюрьма. Представь себе камеру на тридцать шконок, где сидит, точнее, в основном стоит сто или больше человек. Где температура никогда не бывает ниже сорока градусов. И дикая влажность от пота, от кипяченой воды, от стираной одежды и простыней всяких. Где спят посменно или вообще не спят сутками. Где по полсуток ты не можешь посидеть хотя бы пары минут. И никакой вентиляции, и вонь от дючки, от обуви, от дешевого курева, и вши, и клопы, и тараканы, и крысы, и что хочешь… Туберкулез, гепатит, дезинтерия, чесотка, гнойные язвы… — в Сашиной речи Кириллу слышалось уже неподдельное вдохновение. — А ты же первоход: ты вот представляешь, например, как себя вести, когда ты в камере? На вопросы как отвечать, чтоб просто опущенным не стать? Думаешь, для этого голубым надо быть? Вот, скажем, зададут тебе вопрос про женщину твою, ты скажешь, конечно, что она у тебя на воле есть; тебя спросят, как у вас все бывает, делает ли она тебе минет, целуешь ли ты ее после этого? И стоит тебе хотя бы про это рассказать — все, тебя уже могут объявить петухом и тут же опустить на дубке. С одним пацаном так и было, реальный случай, я могу сто — таких, и других, и всяких — привести. И не советую сильно полагаться на воровские понятия; что, мол, беспредела сами арестанты не допускают. Или все эти разговоры, что сейчас уже не насилуют, «ножом и хуем не наказывать», всякое такое… Забросят тебя на хату, где кумовские рулят, кто сам стучал или крысятничал, — а они, чтоб на зону не попасть, сделают с тобой все, что менты скажут. И потом ты уже нигде не оправдаешься, ни в другой хате, ни на зоне: опущенный, даже по беспределу — он уже навсегда опущенный… — Саша замолк, как бы сам себя осадив. — И вот это все, Кирилл, — это даже не запугивание, а самая обычная реальность… я надеюсь, это-то ты понимаешь?.. Оно тебе надо?..
Руководителю следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Рязанской области старшему советнику юстиции Мехлису В. В.
от Балдаева Кирилла Евгеньевича, проживающего по адресу: Рязань, ул. Вишневая, д. 4, к. 2, кв. 67, тел…
ЯВКА С ПОВИННОЙ
о совершенном преступлении
Я, Балдаев Кирилл Евгеньевич, 18 сентября 200… г. в городе Рязани на улице Старозаводской совершил убийство Амарова Вардана Хавшабовича, уроженца Армении, постоянно проживавшего в г. Москве. Работая в то время на внештатной основе в ЗАО «Агентство коммерческой безопасности» в г. Москве, я узнал от его генерального директора Пенязя Олега Константиновича, что Амаров В. Х. занимается мошеннической деятельностью в особо крупных размерах. С помощью моих знакомых, в частности Саяпина Игната, Гурвича Леонида, Демьяхи Николая, Рябининой Алены, я собрал сведения, позволяющие шантажировать Амарова. Под угрозой обращения в правоохранительные органы Амаров согласился заплатить мне несколько миллионов долларов США наличными. Для этого он обратился в банк «Росеврокредитъ» в г. Рязани, который занимался легализацией денежных средств, полученных преступным путем, и незаконным обналичиванием крупных сумм. Однако мне стало известно, что Амаров собирается воспользоваться данной ситуацией, чтобы самому скрыться с этими деньгами, а подозрение перевести на меня. 18 сентября на этой почве между нами произошла ссора, в ходе которой Амаров нанес мне несколько ударов руками и ногами и попытался задушить. Я схватил случайно подвернувшийся под руку кухонный нож и ударил Амарова в грудь. Однако осознав всю тяжесть содеянного, в целях избежания ответственности я решил сымитировать убийство по мотивам национальной розни, совершенное группой лиц. Для этого я нанес Амарову в область груди, живота, спины и шеи несколько десятков ударов несколькими разными ножами. Я был уверен, что к тому моменту Амаров был уже мертв, хотя пульс его не проверял. Затем я ножом изуродовал до неузнаваемости его лицо, а орудия преступления (ножи) со своими отпечатками пальцев выбросил в кусты. Однако страх разоблачения продолжал преследовать меня, и я решил воспользоваться наличием у себя действующего заграничного паспорта с открытой британской визой. 20 сентября я вылетел в Великобританию, где пробыл до нынешнего мая. Задержанный британскими властями за нарушение визового режима, я был выдворен на родину, в Российскую Федерацию. Я полностью раскаиваюсь в совершенном преступлении и добровольно довожу все сведения о нем до представителей Следственного комитета при прокуратуре РФ.