Суд по наследственным делам постановил, что Кейн имел право принимать решения относительно своих гамет, и ему принадлежала доля в собственности, которую составляет сперма.
Адвокат Кевина на мгновение останавливается, давая словам проникнуть в сознание слушателей, и обводит глазами зал суда. С листком бумаги в руке и свободной рукой в кармане, он возвращается на свое место.
Судья прочищает горло, делает несколько пометок на лежащем перед ним документе и поднимает глаза на адвоката Анны.
Адвокат Анны встает:
— Господин судья, если, как предлагает мой уважаемый коллега, мы будем рассматривать сперму и яйцеклетку как собственность, мы должны учитывать, что истец по своей воле отдал свою собственность моему клиенту. Во время передачи между двумя сторонами существовало понимание, что собственность истца не может быть ему возвращена ни при каких обстоятельствах.
Адвокат Кевина вскакивает на ноги:
— Да, но при этом не предполагалось, что собственность будет сохранена, ваша честь. Между сторонами существовало понимание, что данная собственность не будет намеренно использоваться для создания другой собственности без согласия моего клиента.
— Ваша честь, я прошу не перебивать меня.
Судья строго смотрит на адвоката Кевина. Однако не произносит ни слова.
Адвокат Анны продолжает:
— Ваша честь, я бы хотела обратить внимание суда на прецедент, имевший место во Флориде 15 августа 1973 года. Федеральный суд города Майами постановил, что женщине не требуется согласие мужа, чтобы осуществить свое право на медицинский аборт. Этот случай стал основополагающим для многих вопросов, касающихся аборта. В частности, на основании решения суда можно утверждать, что плод является не совместной собственностью, а исключительно собственностью жены.
Адвокат Кевина вскакивает на ноги:
— Это решение было обжаловано, ваша честь. В случае развода муж должен будет платить алименты на содержание ребенка. Если он умрет, плод будет иметь право на свою долю в наследстве. Это решение противоречит недавнему постановлению Верховного суда, где утверждается, что мать не может отдавать детей на усыновление без согласия отца.
— Ваша честь, я прошу дать мне возможность договорить.
Судья смотрит на адвоката Анны с едва скрываемым раздражением. Затем кивает в сторону адвоката Кевина:
— Продолжайте, но я прошу вас говорить кратко.
— К настоящему моменту более полудюжины судов высшей инстанции высказали мнение, что при наличии замороженных эмбрионов каждый из разводящихся супругов имеет право не становиться родителем против своего желания.
— Первое такое дело слушалось в Теннесси. В 1992 году Джуниор и Мэри Сью Дэвис подали заявление на развод. В их брачном контракте не было никаких указаний на то, кому будут принадлежать замороженные оплодотворенные яйцеклетки в случае расторжения брака. Суд низшей инстанции самоуверенно провозгласил замороженные эмбрионы «человеческими существами» и отдал их в распоряжение Мэри Сью. Джуниор подал апелляцию, и Верховный суд штата Теннесси вынес решение в его пользу, заявив, что воля партнера, не желающего принимать участия в деторождении, должна иметь решающее значение. Это решение стало прецедентным для всех судов в делах подобного рода.
Суд также постановил, что эмбрионы не являются ни человеческими существами, ни собственностью, но относятся к промежуточной категории, требующей соответствующего отношения. Согласно постановлению суда, эмбрионы были уничтожены. Чего мы и добиваемся, ваша честь, надеясь, что суд последует прецеденту.
Истина.
— Мой клиент утверждает, что вы сознательно прекратили принимать противозачаточные таблетки за несколько дней до инцидента, приведшего к возникновению собственности, являющейся предметом данного разбирательства. Так?
— Да.
— Вы намеренно старались обмануть моего клиента?
— Возражаю.
— Возражение отклоняется.
— Благодарю вас, ваша честь. Однако я задам вопрос по-другому. Вы сделали это с целью создания собственности, о которой идет речь?
— Нет.
— Тогда почему вы прекратили принимать противозачаточные таблетки?
— Вероятность забеременеть есть всегда, даже если бы я принимала таблетки. Если происходит половой акт между мужчиной и женщиной, то это может привести к беременности. И ему это было известно.
Адвокат истца поворачивает голову к адвокату ответчика и чуть улыбается, признавая, что инструктаж был проведен на должном уровне.
— Но разве истец не предполагал, что вы используете противозачаточные таблетки?
— Не знаю. Мы не обсуждали этот вопрос.
— Разве мой клиент не был удивлен, когда вы сообщили ему о возможности возникновения спорной собственности? По моим сведениям, это произошло в мексиканском ресторане? — Адвокат истца перекладывает бумаги.
— Да, это было в мексиканском ресторане.
— И он был удивлен?
— Не могу вам точно сказать.
— Говорил ли он вам, что не желает обладать собственностью, о которой идет речь, и не желает принимать участие в ее создании?
— Да.
— В таком случае можно было предположить, что он был удивлен, не так ли?
— Возражение.
— Принимается.
— То есть вы допускаете, что мой клиент был удивлен, когда вы сообщили ему о создании собственности.
— Прекратите немедленно! — выкрикивает ответчица.
— Прекратить что?
— Прекратите повторять «создание собственности»!
Адвокат истца понимает, что ответчица вот-вот расплачется, и это вызовет сочувствие, на минуту останавливается, проходит к своему столу, кладет бумаги, набирает в грудь воздуха и поворачивается.
— Когда вы сообщили моему клиенту о… сложившейся ситуации, выразил ли он желание каким-либо образом в ней участвовать?
Ответчица не желает отвечать на этот вопрос.
— Прошу вас ответить на вопрос, — вмешивается судья.
Ответчица смотрит на судью:
— Да, заявил, что не желает иметь ничего общего с этой беременностью, с зачатием ребенка, который…
— Спасибо, у меня больше нет вопросов.
Адвокат истца садится, пока адвокат ответчицы встает.
— Как вы себя чувствуете?
Ответчица подавленно качает головой:
— Немного обессиленной, как мне кажется.
Адвокат кивает:
— А как ребенок?
— Возражение, ваша честь. Использование термина «ребенок» недопустимо, поскольку спорную собственность, а именно эмбрион, нельзя рассматривать в этом качестве.