Лу спустила воду в туалете и, открыв кран, взглянула на себя в зеркало, висевшее над грязной стеклянной полкой. Жалкая картина… Тени с подводкой размазались, глаза покраснели. Да наплевать! Не на кастинг в Голливуд же собралась. Бесхребетному мудаку и так сойдет. Если все пройдет по плану, завтра можно будет отдохнуть, отстегнув Олегу с сегодняшнего левака сумму, равную обычной ночной смене.
Лу припудрила носик, сжала губы, чтобы помада легла ровно, и открыла дверь в полной решимости потребовать пятьсот баксов и согласиться на любую прихоть жалкого гаденыша взамен.
— Ну где вы, мистер? Развлечемся?! — крикнула она, вернувшись в гостиную.
Вдруг откуда-то сзади ей на шею накинули петлю и резко дернули.
Лу упала, ударившись головой о пол, и, задыхаясь, судорожно вцепилась в веревку, сжимавшую шею все сильнее и сильнее.
— Добро пожаловать в сети к Пауку! — произнес над головой Лу стальной размеренный голос.
Флоренция
11.00
От невыносимой жары железнодорожный вокзал Флоренции превратился в кипящий котел, в котором варились туристы со всех уголков Европы. Все вокруг то и дело толкались, кричали, налетали друг на друга, пытаясь найти нужную платформу. А определившись с платформой, люди сливались с одним из потоков и медленно следовали к своему поезду, а потом с трудом забирались в раскаленные вагоны.
Джеку повезло — его вагон в самом конце поезда на Сиену оказался полупустым. По-прежнему было невыносимо жарко, и от сидящих рядом пассажиров отвратительно пахло потом. Джек залпом выпил полбутылки теплой воды, которую взял из мини-бара в «Софителе», и потрепал рубашку, прилипшую к груди. Потом попытался открыть окно, но оно заклинило. Сев на грязное сломанное сиденье у окна, он увидел полицейских, куривших одну сигарету на двоих. Они только что проверили платформу — привычное дело после нескольких попыток терактов — и теперь отдыхали в тени. Автоматические камеры видеонаблюдения над их головами сканировали железнодорожные пути. Джек узнал модель с интегрированной системой хранения мультимедийной информации производства «Майкрософт». Билл Гейтс и сюда, в древнюю Флоренцию, забрался! Базисная мощность этой системы больше мощности трех тысяч камер, поэтому она стала стандартным устройством видеослежения и анализа информации во всем мире.
Джек положил на заляпанный столик перед собой до сих пор не открытый конверт с письмом от Массимо Альбонетти.
Они с Массимо старые друзья. Познакомились в Риме во время программы Интерпола по обмену опытом. Годом позже Массимо помогал Джеку расследовать дело одного педофила в Маленькой Италии, когда двери итальянского мирка в Нью-Йорке оказались закрытыми для копов, а мафия пыталась решать проблемы традиционными для той субкультуры методами — пытки, убийства, кровная месть.
Массимо Альбонетти был потрясающим полицейским. Он, как и Джек, получил образование в области психологии. Но считал, что следователям необходимо составлять психологический портрет преступника и относиться к профайлингу как эффективному инструменту, помогающему проанализировать поведение убийцы, а не как к хрустальному шару, способному показать имя преступника.
Джек допил бутылку воды и, аккуратно вскрыв конверт, вытащил письмо, написанное от руки на тисненой бумаге кремового цвета.
Дорогой Джек!
Я рад, что ты читаешь мое письмо. Это означает, что слухи о твоей отставке — пустая болтовня и что горячее сердце и холодный ум настоящего полицейского все еще при тебе!
Надеюсь, ты простишь меня, старик, — я не смог отмазаться от этого кошмарного совещания Европола в Брюсселе и встретиться с тобой лично. Пришлось послать детектива Портинари. Нам нужна твоя профессиональная помощь в одном весьма непростом деле об убийстве. Джек, если, ознакомившись с материалом, ты сочтешь его слишком сложным по любым причинам, ты имеешь полное право отказаться. Я отнесусь к твоему решению с пониманием.
Я молился о твоем скором выздоровлении. И если б не был уверен, что только с твоей помощью мы сможем разобраться в этом деле, я бы, честное слово, никогда не побеспокоил тебя.
В папке — несколько секретных документов по делу, которые позволят тебе быстро войти в курс. Ты поймешь, что именно заставило меня обратиться к тебе.
Когда примешь решение, позвони мне на работу или на мобильный, договорились?
Твой преданный друг Массимо.
Джек глубоко вздохнул. В последний раз он получал письмо от Массимо, когда заболел, но это послание явно отличалось от того доброго и заботливого жеста старого друга. Действительно ли ему хочется вновь погрузиться в расследование, которое глухим эхом отдает воспоминаниями о деле блэк-риверского маньяка? Готов ли он к такому испытанию?.. И как доказать Нэнси, что его возвращение к работе необходимо?
Вопросы, вопросы… В голове лишь вопросы. И ни одного ответа! Джек вытащил из папки другой конверт — с грифом «Секретно». В прошлом ему не раз попадали в руки подобные документы — сжатая информация, которая, по сути, сводилась к голым фактам, цифрам, статистике о смертях невинных жертв и бесконечных страданиях их семей.
Прорезая душную толщу воздуха, с платформы раздался долгий свисток. Двери поезда с шумом закрылись. И, словно змея, поезд медленно тронулся с места, лениво выползая с вокзала под палящие лучи полуденного солнца. Грусть волной накрыла Джека. Столько времени прошло с тех пор, как он прервал мрачное путешествие по одинокому ужасающему миру убийств… И где-то в глубине души он не был уверен, что хочет в него вернуться.
Бруклин, Марин-Парк
02.10
На секунду Людмиле Загальской показалось, что она умерла. Но когда она открыла глаза, то тут же пожалела, что это не так. Ничего не понимая, Лу инстинктивно ощущала серьезность происходящего. Этот ничтожный мудак, урод вонючий, который даже скорость боялся превысить, набросился на нее и чуть не задушил!
Какого черта, Лу! Сколько раз ты советовала другим никому и никогда не доверять? А теперь сама попалась. Как ты могла позволить такому произойти?! Запомни, девочка, жизнь полна всякого дерьма. И оно случается в тот момент, когда меньше всего этого ждешь!
Постепенно сознание стало к ней возвращаться. Лу почувствовала боль во всем теле. Она открыла глаза и увидела прямо перед собой потолок. Она лежала на спине в незнакомой комнате.
«Где я?»
Яркий свет слепил глаза. Но комната почему-то казалась черной. Лу попыталась повернуть голову и почувствовала удавку, сжимающую горло.
«Что здесь, черт возьми, происходит?»
Давление исходило откуда-то снизу, а не сверху. На запястьях и лодыжках Лу — кожаные ремни. Она изо всех сил попыталась освободиться, натягивая их, но внизу загремели цепи. Нет, не цепи. Это звук работающей пилы!