На самом деле эмоциональное выгорание началось давно. Настроение Джека колебалось. Он отдалился от жены. Однажды Нэнси услышала, как Джек у себя в кабинете, готовясь к лекции, процитировал немецкого философа Ницше: «Тот, кто борется с чудовищами, должен следить за собой, чтобы самому не обратиться в чудовище. Попробуй подолгу смотреть в пропасть, и она заглянет тебе в глаза». Разозлившись, Нэнси потребовала, чтобы Джек внял этому совету — оставлял монстров на работе, а не тащил домой, чтобы не приходилось больше с ними бороться. Она надеялась, что это как-то изменит ситуацию, но, конечно же, ничего подобного не случилось. Джек сотни раз повторял, что нельзя не отдаваться работе целиком. Как может он бросить работу?! Ведь тогда останется больше нераскрытых изнасилований, совращений малолетних и убийств!
Нэнси отогнала воспоминания, когда Джек с шумом выбрался из душа. Струившийся сквозь пар свет из ванной комнаты хлынул в спальню.
— Не спится? — спросил Джек зачем-то.
— А что, не видно? — ответила Нэнси, не думая, что ее слова прозвучат так резко.
Джек улыбнулся, и она тут же все ему простила.
На теле блестели капельки воды, белое полотенце соблазнительно свисало на бедрах, подчеркивая накачанный пресс. Нэнси всегда моментально заводилась, стоило ей провести рукой по животу мужа.
Познакомившись с Джеком, Нэнси подумала, что он слишком красив, чтобы с ним встречаться. На высоких широкоплечих темноволосых парней, похожих на Киану Ривза, можно восхищенно глазеть, но говорить с ними не о чем. О серьезных отношениях тем более не могло быть и речи. Джек оказался исключением из правил. Это сбило Нэнси столку. Кроме мощной фигуры, он обладал незаурядным умом, обостренным чувством справедливости, уверенностью в том, что правильно, а что нет. А спонтанные вспышки романтизма и нежности всегда приятно удивляли Нэнси.
Встречаясь с Джеком, она впервые почувствовала себя неуверенно. Что он нашел в ней? И это чувство не покидало Нэнси все десять лет замужества.
Когда они съехались, Нэнси часто листала фотоальбом Джека и имела представление о его личной жизни до их знакомства. Все его предыдущие девушки как на подбор были высокими блондинками с длинными волосами и фигурами, которым могли позавидовать модели, демонстрирующие нижнее белье на рекламных щитах, глядя на которые, водители теряют управление. Нэнси всегда считала себя довольно обыкновенной брюнеткой со средним бюстом. Она обожала короткие стрижки и едва могла дотянуть до ста семидесяти сантиметров, надев самые высокие каблуки. Мама часто повторяла, что у нее красивые, словно у ангела, голубые глаза. Может быть, в этом причина? Как бы то ни было, ей повезло — Джек оказался замечательным отцом, за что Нэнси ему искренне благодарна.
— Прости, что разбудил тебя, — сказал Джек, вытирая голову маленьким белым полотенцем для рук. Потом нагнулся и поцеловал жену в лоб. — Хочешь холодной воды, кофе, чай или шоколад?
— Нормально выспаться наконец — вот чего я хочу, — ответила Нэнси, приподнявшись на локтях, и включила ночник — она всегда включала свет, когда хотела поговорить о серьезном. — Джек, ты ведь сходишь сегодня к психиатру?
Джек в сердцах чуть не швырнул полотенце на пол. Настроение совсем испортилось.
— Сколько можно повторять?! Да, да, да! Сегодня я пойду к чертову психиатру!
Нэнси ненавидела ссориться с мужем. Она знала, как тяжело он переживает по поводу лечения, но убедить его обратиться за помощью было важнее. Нэнси приготовилась к очередной вспышке гнева, добавив:
— Ты же понимаешь, если я не буду настаивать, ты никогда не соберешься! Я просто хочу помочь…
— Прости. Конечно. Я немного взвинчен. — Джек сел на кровать рядом с женой.
— Нервничаешь из-за консультации с психиатром?
— Да. Ненавижу этих любителей покопаться в чужих мозгах!
Нэнси округлила от удивления глаза.
— И это говоришь ты?!
— Эй, я не психотерапевт, — засмеялся Джек. — Я психолог-профайлер, а это, знаешь ли, большая…
— Был психологом-профайлером, — подчеркнула Нэнси.
Казалось, поправка окончательно вывела Джека из себя.
— Хорошо! Был. Спасибо, что напомнила. В любом случае между тем, чем занимаюсь я… прости, занимался я, и работой психиатров большая разница!
— Пора с этим покончить. — Нэнси приблизилась к Джеку, взяв обеими руками его огромную ладонь. — Прошло три года, а тебя до сих пор мучают кошмары. Ты никак не можешь забыть то дело — будь оно трижды проклято! Ты же понимаешь, нам нужна помощь профессионала… и поставим на этом точку.
Джек хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Он встал с кровати и вышел. Было еще слишком рано. Но оставаться в спальне и продолжать спор казалось бессмысленным.
Двадцать лет назад
Джорджтаун, Южная Каролина
Прогуливаясь по залитой солнцем набережной, она почувствовала: кто-то смотрит на нее.
Взгляд Паука скользнул по толпе и остановился именно на ней. Это точно она. Внутри словно лопнуло звено цепи, и что-то темное зашевелилось, выползая наружу.
Он наблюдал, как она разглядывала витрины магазинов, размышляя, побаловать ли себя новым платьем или лучше приберечь деньги для платы за квартиру. Паук не сводил с нее глаз.
Она пообедала в ресторанчике «Клад» на тенистой улочке, куда редко заглядывают туристы. Сидя за угловым столиком у мужского туалета, он видел, как она заказала небольшую порцию салата из огурцов с помидорами с заправкой из уксуса и растительного масла, минералку и черный кофе без десерта. Паук вышел из ресторана, когда она поднялась, оставив щедрые чаевые — совсем ей не по карману.
Потом он стоял за ней в очереди в книжном магазине, думая, как сильно девушка похожа на его мать. Ему нравились ее длинные каштановые волосы, безумно хотелось дотронуться до них, почувствовать их запах. Какое мучение находиться рядом и осознавать, что не можешь прикоснуться к ней! Он заметил, что у нее в кошельке нет ни одной кредитной карты и осталось всего десять долларов. Но больше всего Паука заинтересовала книга, которую она выудила из корзины с уцененными изданиями, — «Секреты здорового обеда для одного».
Паук сопоставил все факты. Одинокая симпатичная девушка с низкооплачиваемой работой. Она достойна первого места в его списке. У него уже было в разработке три «проекта» — три женщины, за которыми он неустанно следил, три фантазии. Сначала он наблюдал за ними издалека, постепенно приближался и вдруг оказывался настолько близко, что мог дотронуться или будто случайно толкнуть, проходя мимо. Но все это только подпитывало его фантазии, было репетицией настоящего. Теперь он чувствовал, что ради нее готов забыть тех женщин.
Сара Карни не замечала, как Паук, припарковавшись на противоположной стороне улицы, целыми днями наблюдал за ней, когда она выходила из однокомнатной квартиры над булочной рядом с плантерсвильской начальной школой. И ночью она его не замечала. А он смотрел на нее, прислушивался, прячась за громадными мусорными баками у булочной. Паук не мог отвести глаз от открытого окна в десяти футах над ним. На потолке комнаты не отражались блики включенного телевизора. Похоже, девушка не чувствовала себя одинокой без «искусственного друга». Не проникала сквозь тонкие, как бумага, стены музыка, не трещало радио, не звонил телефон. Паук анализировал всю информацию. Он должен быть уверен, совершенно уверен, прежде чем предпринять первый шаг. Сара Карни казалась ему застенчивой, чувствительной и, самое главное, одинокой. Каждая минута подтверждала его догадку — она одинока. Наконец, после столь долгих поисков, он нашел свой идеал.