— Он запомнил клиента? — спросил Массимо, стараясь не слишком обнадеживаться, хотя описание убийцы стало бы большим шагом вперед.
— Думаю, да, — ответил Хью. — Курьера зовут Стэн Мосман. Сейчас не работает. У него накопилась куча отгулов. Отрывается где-то с друзьями за пределами штата. Не знаю где. Хотя, возможно, наши люди уже нашли его. Подключилась местная полиция. Думаю, мы допросим парня уже завтра.
— Где он принял заказ? — спросил Джек.
— В одной из гостиниц сети «Дэйз инн», — ответила Фернандес. — «Гранд-стрэнд». Дешево, а условия вполне ничего. В нескольких шагах от аэропорта.
— Это очень важно, — заметил Джек. — Думаю, убийца хотел как можно быстрее оказаться на борту самолета после того, как передал посылку Мосману.
— Отлично! — воскликнул Массимо. — По-моему, это самое ценное на сегодня. Если вы составите фоторобот, мы сможем быстро распространить его в обеих странах. Даже пресса не так страшна, если удастся спасти жизнь следующей потенциальной жертвы.
Один только Джек не разделял всеобщего энтузиазма. Что-то не так…
«Слишком просто… БРМ никогда бы не допустил такого».
И тут Джек понял, что не так.
— Хью, а ты уверен, что наш свидетель — Стэн — веселится за пределами штата, а не гниет где-нибудь на окраине?
— Черт! — Хью как током ударило от такой версии. — Думаешь, БРМ избавился от него перед тем, как сесть на самолет?
— Именно, — ответил Джек. — Когда Стэна в последний раз видели на работе?
Фернандес заглянула в блокнот.
— Первого июля. В этот же день мы получили коробку. После Стэна никто не видел.
Сан-Квирико, Тоскана
11.00
Теплый свет и смех из окон «Дома у дороги» растворялись в темной тишине холмов долины Д'Орча. Нэнси Кинг заканчивала с делами. Обычно вечером в ресторане полно народу. Но сегодня занято только несколько столиков с белоснежными скатертями. Постояльцы потягивают кофе и итальянский бренди. Самое волшебное время, по мнению Нэнси. Ради него и стоило затевать весь бизнес. Нэнси обожала, когда постояльцы собирались за ужином, расслаблялись за изысканно накрытыми столами, тая от чудесной кухни. Люди обсуждали, стоит ли поехать во Флоренцию на целый день и какую из европейских стран посетить после Италии.
Паоло отпустил помощников по кухне домой, оставив только Джузеппе. Он должен был сложить грязные тарелки в посудомоечную машину — настолько большую, что в ней уместился бы автомобиль. Паоло сказал Джузеппе, что как только тот вымоет полы, пойдет домой.
— Миссис Кинг, не согласитесь ли выпить со мной по бокалу вина на террасе? — как обычно, спросил Паоло с напыщенной любезностью.
А Нэнси, как всегда, согласилась, благосклонно кивнув:
— Было бы замечательно, синьор Бальз. Спасибо, что пригласили.
— Присаживайтесь за столик. Я буду через минуту.
Нэнси вышла через кухонную дверь в сад.
Ночь оживала резким запахом роз и неугомонной трескотней сверчков. Нэнси слышала, что сверчков можно жарить и даже запекать в шоколадных кексах. Но ей ни разу не удавалось поймать ни одного, поэтому гастрономический вопрос отпал сам собой.
Дверь в кухню резко распахнулась.
— Сюрприз! — крикнул Паоло.
Рядом стоял Джузеппе с маленьким тортом в руках, в середине которого возвышалась пластмассовая статуя Свободы, а в факеле горела настоящая свечка.
— «Рожденный в США», — фальшиво, но искренне затянули Паоло с Джузеппе.
— С Днем независимости, миссис Кинг! — воскликнул Джузеппе. — Задуйте свечку и загадайте желание.
— Мы не знаем слов вашего государственного гимна, но знаем песню Брюса Спрингстина, правда, Джузеппе?
Нэнси захлопала в ладоши и задула свечу на торте.
— Спасибо! Большое спасибо, мои дорогие!
Она чуть не расплакалась, так ее тронуло поздравление.
— Джузеппе, принеси нож, — попросил Паоло. — Отрежем по кусочку к вину, и тебе тоже.
— Подождите, не режьте пока. Я сбегаю за фотоаппаратом наверх. Хочу потом показать Джеку ваше произведение искусства! — сказала Нэнси.
— На самом деле это Джино сделал, — признался Паоло, имея в виду кондитера. Но Нэнси уже бежала к дому. — Он очень переживал, что не смог остаться — у него заболел ребенок.
Улыбаясь, Нэнси взлетела по лестнице, чуть замедлила шаг, проходя мимо комнаты Зака, и, включив свет, проскользнула в спальню.
Вдруг дыхание ее перехватило.
Рядом с туалетным столиком стоял крупный мужчина в маске, держа в одной руке фонарик и что-то черное квадратное в другой.
Бруклин, Марин-Парк
Полночь
Цифровой датчик времени в пустой спальне Паука запустил программу. Погас свет в холле и на кухне. Включилась мягкая подсветка в ванной комнате. Огоньки системы безопасности продолжали мигать. А звукоизолированный подвал погрузился в кромешную тьму.
Вначале Лу испугалась, когда свет неожиданно выключился. Сердце готово было вырваться из грудной клетки. Темнота казалась живой. Она, будто черная слизь, заползла Лу на лицо и старалась поглотить ее, обволакивая необъятным мраком. Потом Лу привыкла к темноте и даже почувствовала облегчение. Сломанный нос почти не ныл. Но глаза щипало, словно попала едкая кислота. Лу страшно хотелось пить. Она слышала когда-то, что человек может долго прожить без еды, а без воды всего несколько дней. Разве могла она тогда представить, что однажды ей придется проверять на себе, сколько именно дней можно прожить без воды! Сейчас она сделала бы все, что угодно, за стакан воды. Лу утешала себя, что теперь ей совсем не хочется есть. А ведь в первый день, когда Паук оставил ее одну, Лу думала, что умрет от голода. Сейчас голод совершенно не ощущался. Откуда Лу было знать, что наукой доказано: после нескольких дней без еды рецепторы в желудочно-кишечном тракте и в брыжеечных венах кишечника посылают сигналы в мозг устранить ощущение голода и перекрыть систему пищеварения. Тело Лу начало наносить себе невосполнимый ущерб — поедать само себя.
Лампы в подвале снова включились. Лу часто заморгала. Глаза горели от боли и невыносимо яркого света.
Наверху в спальне датчик времени запустил еще одно устройство — записывающее.
Камеры вокруг Лу ожили, автоматически настраивая ракурс, масштаб и фокус.
Цифровой накопитель зажужжал, приходя в действие, и начал записывать последние, как думал Паук, часы жизни Лу Загальски.
Сан-Квирико, Тоскана
23.30
Нэнси резко пригнулась, когда мужчина в маске запустил в нее фонариком, который разлетелся на мелкие куски, ударившись о стену над головой.