— Правильно ли будет сказать… — Фенелла сверила даты в деле, — что накануне нервного срыва вы оказались в стрессовой ситуации?
— Это все из-за работы, — отрешенно ответил Джек.
— Конечно, — мягко согласилась Фенелла. — Но если вспомнить, когда это произошло… Смерть матери, и через несколько недель с вами случается микроинфаркт в аэропорту. Думаете, эти события никак не связаны?
Джек ненавидел, когда психологи начинали притягивать события за уши. Жизнь полна случайных совпадений! Иногда все происходит разом, и приходится разгребать сразу несколько неприятных дел.
— Я ни на секунду не сомневался в том, что смерть матери никак не способствовала моей болезни, — слегка раздраженно заявил Джек. — Конечно, я любил ее! Естественно, ее кончина потрясла меня. Но я справился. Я сказал себе, что часть моей жизни закончилась. Послушайте, — неожиданно резко вырвалось у Джека, — я каждый божий день лично сталкивался со смертью на работе, в разной форме. Я сотню раз видел смерть матерей, детей и даже младенцев. Я встречал смерть, разглядывая кипы фотографий с мест преступлений, в городском морге, под жужжание пилы, рассекающей черепа на судебно-медицинских вскрытиях. И я видел жажду смерти в глазах чертовых ублюдков, убивавших невинных. Я знаю, что такое смерть… Мы с ней старые друзья.
Фенелла молчала, выжидая, пока жар, с которым Джек произнес эту речь, рассеется в воздухе. Потом сняла очки «Армани» в черной оправе, протерла их и положила на столик. Надо предоставить Джеку больше свободы.
— Вам придется самому найти ответы на вопросы, Джек. Я только могу показать вам, где искать. Представьте на секунду, что допрашиваете преступника… Он спокоен. Но в какой-то момент оживляется и становится просто неуправляемым. Кардинально меняется речь. Он занимает оборонительную позицию, использует закрытые жесты. О чем бы вы подумали?
Конечно, она права. В подобной ситуации Джек бы сразу заподозрил, что дело нечисто.
— Хорошо, — сдался он. — Признаю, смерть матери, вероятно, повлияла на меня больше, чем я думал. Возможно, я пытался отогнать эту мысль, а потом слишком быстро смирился… Вы ведь это хотите от меня услышать? В психологии, наверное, есть специальный термин.
Откинувшись на спинку кресла, Фенелла внимательно посмотрела на Джека. Как же ему плохо! Сейчас он хотел бы оказаться совсем в другом месте — и мыслями, и физически. Фенелла искренне пожалела его.
— Может быть, устроим перерыв? Не хотите подышать свежим воздухом, а потом продолжим?
Джек сел в кресло и испытующе взглянул на Фенеллу — точно так же, как секунду назад смотрела она. Похоже, Фенелла действительно хочет помочь. Джек не отказывался от прежних взглядов — что от психиатрии мало толку. Но искренняя готовность Фенеллы ввязаться в его проблемы и разогнать всех демонов, поселившихся в голове, вызывала уважение.
— Все дело в кошмарах. Объясните, какого черта они ко мне привязались?!
Фенелла встретилась взглядом с Джеком, не решаясь ответить прямо или задать свой вопрос, уводящий в сторону. Наконец Фенелла сказала:
— Вы боитесь, Джек. Вот и все. Вопрос только в том — чего вы боитесь?
Джек молчал, не отводя глаз. Прошло какое-то время, прежде чем Фенелла продолжила разговор:
— Для многих людей сон сам по себе символизирует смерть. Вы просыпаетесь, потому что, не важно как страшен кошмар, в реальном мире вы напуганы еще больше. Вы боитесь того, что может произойти с вами в будущем.
Джек опять ничего не ответил. Он задумался над словами Фенеллы, наливая себе стакан воды.
— Хотите? — спросил Джек, кивнув в сторону второго стакана на столе.
— Да, будьте добры. — Фенелла вдруг поняла, что наступил переломный момент. Сейчас Джек или раскроется, и тогда они смогут перейти к конструктивному сотрудничеству, или, наоборот, закроется… Возможно, навсегда.
Джек долго пил воду, потом осторожно вытер губы оборотной стороной ладони и заговорил:
— Вы, наверное, прочитали в моем деле о блэк-риверском маньяке?
Фенелла кивнула. Конечно, хотелось бы узнать детали, но и то, что ей уже было известно, давало пищу для размышлений.
— Этим делом вы занимались, когда произошел нервный срыв? — Вопрос прозвучал риторически. — Шестнадцать — возможно, больше — жертв за двадцать лет.
— Больше шестнадцати, в этом я уверен, — ответил Джек.
Фенелла посмотрела на папку, лежавшую на столике.
— Здесь перечислены имена обнаруженных жертв плюс кое-какие подробности того, что сделало с ними «неидентифицированное лицо».
Джек нахмурился. Столько лет потрачено на расследование! А все, чем они могут похвастаться, — «кое-какие подробности». Судмедэксперты пришли к выводу, что первые жертвы умерли быстро, последних маньяк убивал медленнее. Джек знал почему. С годами убийца стал увереннее и начал экспериментировать. Скорее всего парафилия усугубилась. Его фантазии стали ярче и разнообразнее, а пытки изощреннее. Каждое убийство из этого дела судмедэксперты называли сущим кошмаром. Блэк-риверский маньяк обычно не расставался с телами убитых, пока они не начинали разлагаться, и только потом отправлял их в бурлящие воды Блэк-Ривер, будто использованную бумагу в унитаз. Первых жертв он просто спускал в реку. А спустя несколько лет пристрастился расчленять тело, а потом раскладывать куски по пластиковым пакетам для мусора, которые находили один за другим через много миль. Казалось, каждое последующее убийство маньяк продумывал все тщательнее.
Фенелла внимательно следила за Джеком, вновь молча переживавшим перипетии расследования. Она видела, что ему сложно, но в то же время понимала, что нужно еще сильнее надавить на больное место.
— Вы часто вспоминаете о блэк-риверском маньяке? — спросила Фенелла.
— Часто. Стараюсь не думать. Но… да, я очень часто вспоминаю о нем.
Фенелла снова заглянула в папку.
— Прошло больше трех лет, как вы прекратили заниматься этим делом. Почему вы до сих пор думаете о нем? — Джек пожал плечами. — Это происходит, когда становится известно о новом убийстве, или вы вспоминаете о маньяке без видимой причины?
— Он не убивал после того, как меня отстранили. Я разбирал дело о его последней жертве, когда случился нервный срыв.
Записав что-то, Фенелла спросила:
— Получается, кошмары провоцирует что-то другое, а не новости о блэк-риверском маньяке?
— Нет. Он будто засел в голове. Его тень постоянно блуждает по задворкам памяти, не покидая меня ни на секунду.
— Забудем о кошмарах, — предложила Фенелла. — Скажите, о чем вы думаете, когда вспоминаете о маньяке днем.
Опустив взгляд, Джек ответил:
— Что он делает… С кем живет. Как мирится со своей сутью. Насколько нормален. Или насколько кажется таким же, как все…
Фенелла понимала, что Джек говорит, пропуская слова через внутреннюю цензуру, удерживая то, что на самом деле занимало его мысли. Но надеялась, что он раскроется. Так будет лучше прежде всего ему самому.