Вместо этого он отсалютовал своим подданным, и народ ответил радостным рёвом. Вокруг принялись скандировать имя императора, словно он одним движением руки победил всех людоедов сразу. Голгрин тихо усмехался, следуя за ним и не обращая внимания на раздающиеся насмешки.
Вновь взревели рога, и эскорт императора тронулся в обратный путь.
— Мы были на краю… — пробормотал Хотак себе под нос, приветствуя минотавров. — Хорошо, что хватило сил усмирить бунт в зародыше…
— Они действительно полностью тебе подчиняются! — Голгрин вскочил в седло, чтобы не отстать. — Ты можешь приказать им что угодно, и они повинуются.
Улыбка, демонстрируемая толпе, дрогнула — император знал, на что намекает эмиссар.
— Да, возможно… — Единственный глаз впился в людоеда. — Я ведь правильно понял твою мысль, эмиссар, не так ли?
Первый раз за прошедшие месяцы Фарос прекрасно выспался и даже слегка улыбался, когда утром его разбудили, стражники. Юноше даже пришлось специально состроить мрачную гримасу, чтобы не выдать себя. Малейшее подозрение охраны могло разрушить все их планы. Ультар вёл себя как обычно, но даже в его глазах плясали лукавые искорки, чего Фарос до этого никогда не видел. Один Джапфин, казалось, оставался равнодушным, как будто ему было всё равно — работать или готовиться к побегу.
Они проглотили бурду из горшков и ждали сигнала к погрузке.
— Разве ещё не пора? — нервно спросил Фарос.
— Может, у них какая-нибудь задержка, — предположил Джапфин.
— Тихо! Стража идёт, — прикрикнул на них Ультар. Все они знали уродливую фигуру, что нависла над ними, поглаживая рукоятку бича.
— У вас троих на сегодня новые распоряжения! Грузитесь в фургон номер двенадцать! И живо, поняли?!
— Да, — быстро кивнул Фарос, отвечая за всех.
— И сделайте так, чтобы я не повторял два раза, потому что я не буду! — Пэг быстро зашагал прочь. Ультар задумчиво посмотрел по сторонам:
— До сигнала осталось чуть-чуть. Должно хватить времени… Пошли!
— Куда ты собрался? — зарычал Джапфин.
— Назад, в барак, забыл одну важную вещь. Когда они пришли, Ультар кивнул чёрному минотавру, велев постоять на страже, Джапфин сутуло и внешне безразлично уселся у дверей, а компаньоны проскользнули внутрь, захлопнув за собой дверь.
Ультар быстро начал сдвигать ветхие нары в сторону, а затем, присев, принялся отдирать доску от пола. Фарос, как мог, помогал ему.
— Что мы делаем?
Моряк не ответил, и через мгновение их взглядам предстал маленький тайник, где лежали веши, утаённые заключёнными. Не обращая внимания на бесполезные сейчас предметы, Ультар сунул руку глубоко вниз и принялся шарить в глубине тайника.
— Он должен быть здесь… — прошипел он с натугой, — Прошло столько… времени, но он должен… Э-эх!
Татуированный минотавр выпрямился, держа в руке слегка ржавый, но все ещё острый кинжал. Его лезвие было добрых шести дюймов в длину — такие же Фарос видел у стражников.
— Нашёл на мертвеце, когда однажды рухнула шахта, а потом припрятал здесь. — Ультар обнажил зубы в дикой ухмылке. — Все не мог придумать, как его лучше употребить. Часто размышлял о нашем старом приятеле Пэге… На Пэге, в Пэге… Я резал и кромсал Мясника сотни раз… мысленно, конечно, думал, вдруг будет шанс применить кинжал получше… вот он и появился!
Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Джапфина:
— О чём вы тут болтаете?! Давайте быстрей, или всё пропало!
Ультар шагнул вперёд, но Фарос указал на зияющее отверстие в полу.
— А как насчёт пролома? Мы не можем оставить все как есть!
— В чём проблема? — хрюкнул Джапфин. — Когда они это заметят, мы уже будем на свободе.
— Но остальные! Их же всех высекут! Ультар жёстко покачал головой, положив ему руку на плечо:
— У нас нет времени маскировать тайник. Фарос уже знал ответ и понимал, что моряк говорит верно. С тяжёлым сердцем он последовал за друзьями — на дворе уже выли рога.
Заключённые быстро выстраивались в очереди и двигались к своим фургонам, среди которых выбранный Итонусом стоял особняком. В очереди шахтёров друзья увидели пятерых заключённых и некоторых стражников, но никаких вестей от бывшего патриарха не было.
— Теперь все, — проговорил возбуждённый надсмотрщик, — Осталось только дождаться Итонуса, и можем трогаться.
— Он придёт, Харод, — прорычал минотавр, который вчера стоял на часах у барака. — Успокойся и не подавай виду.
Харод нервно задёргал ушами — он нервничал все больше.
— Успокойся. А ты знаешь, на какой риск я иду? Давайте залезайте все внутрь, когда появится патриарх, сэкономим время!
Заключённые привычно повиновались. Когда Харод приковывал их, он указал на оси, протянутые поперёк фургона. Каждая из них крепилась огромными шипами к полу, а для цепей имелись специальные углубления, которые закрывались стальной задвижкой, а затем сверху прикрывались простой деревянной планкой на запоре. Продев их в цепи заключённых, Харод пробормотал:
— Я оставлю задвижку открытой, закрою на замок только планку, как только выедем, я отопру его.
Надсмотрщик выскользнул из фургона; заключённые неловко шевелили цепями, которые так ненавидели. Попытавшись не волноваться, Фарос наклонился вперёд и закрыл глаза, но тут же рядом раздался напряжённый шёпот Харода:
— Сюда идёт Пэг с двумя стражниками!
Фарос приник к маленькой щёлке в обшивке фургона — уверенный в себе Мясник с жуткой гримасой приближался вместе с двумя высокими мечниками,
— А ну разгрузи фургон для осмотра! — заорал он. — Живо!
— Да ведь уже пора выезжать, — недовольно заворчал Харод, разыгрывая усердного солдата. — У меня приказ…
— Ах, у тебя приказ! — заорал Мясник и вытянул его бичом по спине. Один из мечников залез в фургон и, впиваясь взглядом в заключённых, потряс запоры. Затем с ворчанием вылез, доложив:
— Они не могут пошевелиться. Цепи натянуты плотно, Пэг.
Некоторые в фургоне тихо запаниковали, опасаясь, как бы их план не отменили и не превратили их снова в обычных рабов. Едва стражи перестали обращать на них внимание, Фарос вспомнил слова патриарха: