— Хватит, ты уже получил свой бакшиш. Ступай! Имши! — резко бросил Дэниел.
— Я показывать много тайный могила. Тайный!
— Имши!
Прекратив пляску, человек пожал плечами и направился по тропинке вниз. Тэйра услышала негромкое удовлетворенное бормотание:
— Деньги, деньги, деньги. Хорошо!
Уже почти скрывшись из виду, незнакомец повернул голову к вершине и, глядя Тэйре в глаза, четким, спокойным голосом произнес:
— Это совсем не то, что вы думаете. Так велели передать духи. Это не то, что вы думаете. Вокруг слишком много лжи.
Голова нищего исчезла, послышался перестук камней.
— Что он имел в виду? — спросила Тэйра, ощущая, как от слов нищего по спине бежит холодок. — Что такое «не то, что вы думаете»?
— Бог его знает. — Подойдя к краю вершины, Дэниел устремил взор на Долину царей. — У бедняги явно не все в порядке с головой. Выглядит, как скелет. Похоже, месяц не ел.
Некоторое время оба молчали.
— Ты хотел мне что-то сказать, — напомнила Тэйра.
— Да? — Археолог оглянулся. — А, не важно. Подойди, взгляни. Лучше всего на долину смотреть сейчас, когда она абсолютно пуста. Такой ее видели древние.
Сделав два шага, Тэйра встала рядом с Дэниелом; пальцы обоих слегка касались друг друга. Внизу к горизонту уходили кривые русла высохших рек.
— Где находится гробница Тутанхамона? — спросила она. Дэниел вытянул руку.
— Вон там. В середине долина сужается наподобие горлышка бутылки. Рассмотрела? Налево от сужения уходит небольшой распадок. Это квадрат 9, захоронение Рамсеса VI. Гробница Тутанхамона за ним,
— А ты ведешь раскопки…
Дэниел ощутил, как в груди у него что-то дрогнуло.
— Отсюда это место не увидишь. Слишком далеко и вверх, ближе к Тутмосу III.
— Помню, однажды мы были здесь вместе: мать, отец и я. Тогда я была еще ребенком. Отцу предложили прочитать на пароходе лекцию туристам, вот он и забрал нас с собой. Он очень радовался, когда повел нас к гробницам, а мне хотелось побыстрее вернуться на пароход и броситься в бассейн. Наверное, именно тогда отец понял, что я никогда не пойду по его стопам.
Дэниел повернул голову к Тэйре, чуть повел плечом, как бы собираясь взять ее за руку, но так и не решился. Зажав между большим и средним пальцами окурок сигареты, отбросил его далеко в сторону.
— Твой отец очень любил тебя, Тэйра, — сказал он негромко.
— Не знаю.
— Поверь, он действительно любил тебя. Есть люди, которые просто не умеют говорить о своих чувствах.
В этот момент ладонь Дэниела все-таки легла на стиснутые в кулачок пальцы Тэйры. Оба замерли, не произнесли ни слова, словно возникший контакт был настолько хрупок, что его разрушило бы малейшее движение. Солнце уже опустилось за горизонт, начинало темнеть. В небе появились первые звезды, далеко внизу зажигались огоньки в окнах домов. Можно было различить, как на соседнем склоне возле армейской палатки копошились двое или трое солдат — один из сторожевых постов, выставленных в холмах после резни в Деир эль-Бахри. Поднялся прохладный ветер.
— У тебя кто-нибудь есть? — ровно спросила Тэйра.
— Ты имеешь в виду любовниц? — Дэниел улыбнулся. — Были, но ни одна… — подбирая слово, он на мгновение смолк, — не запомнилась. А у тебя?
— То же самое. Кто такая Мэри? — против воли вырвалось у нее.
— Мэри?
— Вчера ночью ты во сне повторял это имя.
— Не знаю никакой Мэри.
В голосе Дэниела звучало искреннее недоумение.
— Ты все время бормотал: Мэри, Мэри.
Археолог задумался, его губы шевелились. Внезапно Дэниел громко расхохотался:
— Мэри! Замечательно! В тебе заговорила ревность, Тэйра? Признайся, ревность?
— Нет! — возразила она. — Простой интерес.
— Ради Бога! Это Мери! Ты ослышалась, не Мэри, а Мери. Мери-Амон. Возлюбленный Амона. Тебе не о чем беспокоиться, честное слово! Она — это мужчина, да еще тот, который две с половиной тысячи лет уже мертв!
Зараженная его весельем, молодая женщина тоже рассмеялась. Ошибка принесла ей чувство облегчения. Сжав ее руку в своей, Дэниел безотчетно склонил голову и прижался губами к мягким губам Тэйры.
Мгновение она сопротивлялась, внутренний голос твердил: «Вспомни! Он опять причинит тебе боль!» Но тут губы Тэйры разомкнулись, руки обвили его крепкие плечи. Как он был ей необходим! Даже после того, что между ними произошло! Или благодаря этому? Ладони Дэниела нежно легли на ее спину, и Тэйра с острым, давно забытым наслаждением ощутила, как к ее высоко поднятой груди тесно прижалась его грудь.
Медленно текли минуты. Когда Тэйра открыла глаза, на холмы уже опускалась темнота. Они сели на обломок скалы, и Дэниел привлек Тэйру к себе, защищая от ветра. Чуть правее вдоль тропинки вниз уходила цепочка слабых огней. Куда больше горело их на равнине; зеленые искорки посверкивали на верхушках минаретов.
— Так кто такой этот Мери? — прошептала Тэйра, положив голову ему на плечо.
Дэниел улыбнулся.
— Сын фараона Амасиса, принц Мери-Амон Сехетеп-ибре. Жил он примерно в 550 году до рождества Христова. Похоронен, по моему глубокому убеждению, здесь, в Долине царей. Последние пять лет я, собственно говоря, и занимался поисками его гробницы. Надеюсь, грабители до нее еще не добрались.
Археолог достал сигарету и, пригнув голову за спиной Тэйры, закурил.
— Когда ты рассчитываешь возобновить раскопки? — спросила она.
Дэниел затянулся, выдохнул дым, наблюдая за тем, как ветер уносит в сторону легкое облачко.
— Раскопок больше не будет, — с горечью ответил он.
— Что это значит?
— То, что я сказал. Их больше не будет.
— Перебираешься на новое место?
— Не знаю. Но с Египтом покончено.
Губы Дэниела побелели от напряжения, правая рука сжалась в кулак, словно он намеревался нанести удар невидимому противнику. Тэйра мягко высвободилась из объятий и чуть отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Не понимаю. Как покончено?
Дэниел пожал плечами.
— Так, Тэйра. Карьера египтолога для меня завершилась. Все, точка.
В его голосе звучало нескрываемое разочарование. Дэниел поднял голову, безжизненно уставился вдаль.
— У меня отняли концессию. Эти подонки лишили меня возможности работать. В сложившихся обстоятельствах я вряд ли смогу что-либо сделать.
— О Господи!
Выросшая в семье археолога, Тэйра хорошо представляла, каким сокрушительным ударом это было для фанатичного приверженца древнего Египта. Исполненная сочувствия, она положила теплую ладошку на руку Дэниела.