— Здорово, — отвечает Андрей.
Барбос поворачивается задом.
— Э, брат, погоди. Где Тим, не знаешь?
Барбос, игнорируя его, забирается обратно в будку.
— Ну вот, — бормочет Андрей, — никто не знает, где Тим.
Он подходит к «спасалке», заглядывает в окно: темнота. Тянет на себя ручку двери. Осторожно заходит.
Кровать со смятым одеялом, стол с открытой и почти опустошенной банкой шпрот, рядом пустая водочная бутылка, возле ножки стола — еще парочка, грязные чашки, полная окурков жестяная банка. Людей нет.
— Ау!.. Ау, живые есть?.. Тим!..
Ничего в ответ.
Андрей заглядывает в соседнюю комнату — свалка хлама и снова никого, — заходит в санузел — пусто…
Андрей спускается к мосткам, идет по ним. Туман. Ничего не видно. Тихо плещет вода, покачиваются лодки. Андрей доходит до конца мостков. Видит привязанный к поручню канат, уходящий «в молоко». Чуть дергает. Канат не особо-то поддается.
— Тим!.. Тим, ты здесь?..
Ничего.
Андрей всматривается в туман. Вздохнув, разворачивается.
…Уже с веслом в руках (видимо, отыскал на станции), смешно подбирая полы плаща (а одет он вполне цивильно — плащ, под ним костюм, легкие лаковые кожаные ботинки), Андрей забирается в одну из лодок. Вертит в руках весло. Не без труда отвязывает канат. Начинает загребать одним веслом. Лодка медленно, рыская по курсу, движется. Туман расступается перед ней. Андрей, стараясь следить за канатом и чуть пыхтя, загребает. Наконец в туманной перспективе проступает привязанная к путеводному канату вторая лодка. Андрей подгребает к ней, удерживая равновесие, нагибается. Видит тело, укрытое брезентухой (под голову тела подложен ярких расцветок спасжилет). Андрей, покачиваясь вместе со своей лодкой, тычет тело в ногу:
— Э! Э!.. Подъем!..
Тело признаков жизни не подает.
Пробормотав что-то вроде «ну ладно…», Андрей ухватывает брезент и тянет на себя. Под брезентом обнаруживается человек, лежащий с открытыми и вполне ясными, осмысленными глазами. Он смотрит на Андрея. Молчит.
— Здорово, Тим, — произносит Андрей после паузы.
— Здорово, — после еще одной паузы, без выражения.
— Только не говори, что не узнал.
— Не говорю.
— Только не говори, что не догадываешься, зачем я.
Тим некоторое время ничего не отвечает — по-прежнему не шевелясь и не делая ни жеста.
— Курить есть? — спрашивает он наконец.
— Извини. Не курю.
— Зря.
В той комнате, где стол и пустые бутылки, Тим стоит у стола, Андрей сидит рядом, нелепый в таком антураже. Закипает электрочайник. Тим с хрустом раздирает пачку чая, высыпает не меньше четверти в стакан.
— Ну и? — осведомляется равнодушно.
— Ты не находишь, что это повод задергаться?
Тим наливает кипяток в стакан (получается чифир):
— Дергаться вообще не надо.
— То есть — что ты предлагаешь?
— Я что-то предлагаю? — поднимает Тим брови.
— Не валяй дурака.
Тим прихлебывает свой чифирок и держит паузу.
— А вы что собираетесь делать? — спрашивает после нее.
— Для начала мы — собираемся.
— А я вам зачем?
— Для комплекта… Тим, нас вообще-то всего пятеро осталось. Считая тебя. Ну, и не считая Фиму…
Тим держит еще одну паузу и отхлебывает еще чифирку:
— Дрон… Ты посмотри на себя.
Андрей с довольно искренним недоумением глядит на ладони и ботинки:
— Ну?..
— Нет, ты внимательно посмотри.
— Ты о чем?
— А теперь посмотри на меня… Где я — а где ты. Где вы все…
Андрей теперь тоже выдерживает паузу, потом, чуть прищурившись и чуть поджав губы, уточняет:
— О’кей. Не поедешь?
Тим внимательно, с легкой грустинкой глядит на него:
— Э-э. (Отрицательно.)
Андрей несколько раз чуть утрированно кивает — понял, дескать, — и лезет в карман. Вытаскивает футляр от очков — и на пол сыплются монетки. Андрей подбирает несколько штук, кладет обратно в карман, вынув из футляра специальную замшевую тряпочку, протирает стекла очков.
Тим наклоняется и подбирает возле ножки своего стула не замеченную Андреем монетку. Это какая-то экзотическая валюта.
— Вторая натура?.. — хмыкает.
Андрей надевает очки:
— Что-то вроде.
Тим смотрит на монетку, рассеянно крутит ее в пальцах, потом подкидывает, ловит, прихлопнув ладонью. Андрей наблюдает за ним с легким удивлением. Тим отнимает ладонь. Смотрит.
— Ну поехали, — говорит вдруг.
Андрей ведет «вольво». Тим сидит рядом.
— …К Алиске на дачу, — говорит Андрей.
Тим стряхивает сигаретный пепел в окно:
— На дачу?
— Ну да. Ты, кстати, еще эту дачу посмотришь. Там есть чего посмотреть.
— Крутая стала?
— Не то слово. «ТрастИнвест» — не слышал?
Тим хмыкает и затягивается.
— Между прочим, вторая по динамике прибылей инвестиционная компания в стране, — говорит Андрей. — За прошлый год. А в этом, может, вообще будет первая… А Алиска у них — спецназ ГэЭрУ. Главная по рискам. Сложные вложения… Ну, это когда можно или загрести лопатой, или просрать все.
— Так а чего этот ее, — спрашивает без интереса Тим, — Фима?
— Так Фимка же в Америку уехал — тогда еще. Ну, как нас раскидали, так он и свалил. С родителями. Родители эмигрировали — ну и он, естественно, с ними… Алиску бедную тогда здорово переколбасило, — не без иронии. — Он, между прочим, сейчас там у себя тоже крут. Есть такая конторка, «ИндиКом» — сотовая связь, спутники…
— Ну и чего тогда было плакаться, что разогнали? Все равно вон все топ-менеджеры…
— Ага, топ-менеджеры, — хмыкает. — Артем особенно.
— А чего Артем?
— А Артем у нас радикальная оппозиция, — уже почти издевательски (но все же не совсем издевательски). — Вождь, трибун и в першпективе тиран. Большая заноза в жопе моего начальства.
Тим вопросительно приподнимает брови.
— Ну… АЛАРМ — есть такая партия. Знаешь, как расшифровывается? Козырно. Ассоциация ЛеворадикАльной Российской Молодежи.
— А-а… Единый Блок Левых Организаций Молодежи? Сокращенно ЕБЛОМ…